Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Сто грамм водки и сто грамм надежды

(впечатления от поездки в Великий Новгород)

А разве Новгород находится в России?

Форум на Вятке: Н.Русинова, А.Левашов, Х.Клюге, Т.Ганичева

В принципе, да. И всё же два часа разницы во времени между нами и ими существуют. Несмотря на это, Новгород кажется мне более западным, чем даже Львов или Рига. Я могу взять здесь такси или пойти в ресторан, не платя как иностранка в десять раз большую цену, как, например, это происходит на Украине. И еще никто не пытался предупредить меня о ворах-карманниках. Люди здесь дружелюбны, но сдержанны по-ганзейски, никто не задаёт назойливых вопросов. Во многом Новгород напоминает мне мой собственный город, мой Бремен. Приятный город - чистый, цивилизованный.

Только одно здесь сбивает меня с толку. Когда я, как всегда, прошу подать «сто грамм» - эти обычные в России сто грамм водки, то официанты смотрят на меня вопросительно.

В «Бересте», супер-отеле Новгорода, однажды передо мной поставили даже несколько рюмочек вместо нормального граненого стакана, в каком подается водка в других восточноевропейских странах. «Ну и ну, - говорит мой русский коллега Илья с сожалением, - это и есть западное влияние».

В ответ на это Игорь наливает мне настоящий античный полулитровый бокал водки. Спасибо, Игорь, это уж слишком по-русски, сразу и прямо, нельзя же так - для меня-то!

Русская душа I

В России что-нибудь сдвинуть, привести в движение - это совсем не так просто. Конечно, и здесь присутствует обычная бюрократия. Например, чтобы отметить визу, я должна получить документы от трех или четырех разных чиновников - половина летнего дня улетает в трубу.

Чиновничьи структуры - или, скорее, нехватка их - вносят вклад в то, чтобы усложнить самые простые вещи. Например, трое друзей Юрия уже согласились доставить меня на авто в Санкт-Петербург. Одна за другой все три машины ломаются, выходят из строя, и их нельзя к сроку отремонтировать: нет запчастей.

«Тогда я найму автомобиль», - говорю я. - «Здесь таких нет». - «А такси?» - «Очень дорого». - «Хорошо, тогда я поеду поездом». - «Есть только один поезд, и тот уже ушел». - «А как я доберусь завтра утром к моему самолету?» - «Ну, для этого случая, - голос становится гневным, - есть автобус...» - «Чудесно! Почему же вы сразу не сказали об этом?» - «Мы подумали, что тебе может быть неудобно ехать автобусом...»

Самым большим препятствием кажется стремление делать проблему из всего. Например, по предложению госпожи главы города я договорилась о встрече с издателем еженедельника «Новгород». Понятно, что в информационный обмен между ганзейскими городами должна вносить вклад и пресса. И несмотря на различия в идиомах, русские коллеги будут, как и коллеги во всем мире, говорить на том же языке, что и я, так мне думалось. Только этого не бывало! Трое очень серьезных господ-редакторов допрашивали меня по-инквизиторски, как только можно себе это представить: что мы хотели бы сделать с газетами, которые больше не являются актуальными?

И вообще: для чего всё это было нужно? Я сдаюсь и думаю: если газета выглядит так же, как ее редакторы, то она годится быть настоящим снотворным.

«У меня такое чувство, - говорю я Эдику, студенту немецкого отделения университета, - что они сделали всё, чтобы создать проблему там, где ее и не бывало». - «Точно, так и есть, - отвечает он. - Русские любят проблемы и могут об этом дискутировать бесконечно. Поэтому здесь так мало проблем, которые решаются».

Русская душа II

Воплощение праздника, его олицетворение - это посидеть с друзьями на русской кухне. Быть гостем в России означает очень серьезную обязанность. Люди здесь бедны, но для гостя найдется к столу самое лучшее.

Для того, чтобы это оценить, гость должен откушать от всех блюд, стоящих на столе, - и по возможности с усердием. Ну, и, конечно же, между делом всегда и снова пьется водка. Самое меньшее, что случится, - это тяжесть в желудке. Несмотря на всё это, мне всё еще не ясно, пьют ли русские много водки для того, чтобы легче переварить тяжелую пищу, или же они так много едят, чтобы выпить больше водки...

Самыми прекрасными нужно считать такие русские праздники, которые возникают спонтанно, то есть потому, что проходили мимо да зашли гости, несколько друзей.

Такие встречи всегда проходят только на кухне - удивительно, как столько людей помещается в небольшом пространстве. К чаю и водке всегда находится что-нибудь: чуть-чуть сыра, немного хлебушка, пара соленых огурчиков. Кто-нибудь берет гитару -звучат старинные баллады, песни Окуджавы и Высоцкого. Много говорят, много выпивают и еще больше смеются. Что из того, что нет денег, может, и работы тоже нет и что политическое положение безнадежное? Ничего! Прижмемся теснее друг к другу, споем, выпьем, посмеемся.

На простой русской кухне всегда найдется сто грамм водки и сто грамм надежды.

Белые ночи

Кремлевский парк полон народу. Внизу у реки Волхов шумит поп-группа, у памятника Садко танцует старшее поколение под гармошку. Ночью в половине первого еще так светло, что дети могут играть на площадке в настольный теннис.

В какой-то момент небо становится чуть темнее, потом -зеленовато-синеватым. И уже наступает утро. Кто же спит в такие ночи?

Бери, Юра, гитару, и играй до утра. Это же ночи, созданные для любви. А моего любимого нет здесь. Играй, Юра, для него и для меня. Пусть я засмеюсь, и пусть я заплачу. А ты, Ольга, спой для меня, спой.

Твои песни говорят о том, что у меня в сердце, песни дают моей ностальгии слова, смягчают боль мою.

Юра и Оля, оставайтесь со мной, пока не наступит утро и пока свет ночной не сменится светом дневным.

Буденовск и бег времени

Война в Чечне. В Буденовске мятежники захватили больницу и взяли в заложники сотни больных.

В Германии событие вопринимается с напряжением. В Новгороде никто ничего точно не знает о развитии событий, кажется, что никто особенно этим и не интересуется.

Другое восприятие - в Санкт-Петербурге. Усилены меры безопасности: здесь тоже опасались терактов. Повсюду на улицах милиция, которая останавливает авто, задерживает людей и ищет оружие. Вместе с Ильей и Эллой я слежу за теленовостями. Русские солдаты штурмовали часть больничного корпуса, и многие больные смогли освободиться.

Потрясающие фотографии полуодетых людей, которые перебираются в безопасное место под огневым прикрытием солдат.

Илья оценивает ситуацию как внушающую опасения. На мое приглашение посетить Германию он отвечает: «Сейчас нам нельзя планировать дальше одного дня. Кто знает, что будет через четыре-пять дней?»

Санкт-Петербург - Новгород. Расстояние между городами всего 180 километров.

Как учить русский язык?

Учить русский - намного труднее, чем все другие языки, которыми я до сих пор занималась. Во-первых, существительные и прилагательные склоняются по-разному. Спряжения глаголов - это сплошные исключения из правил. Изучение видов глаголов скорее напоминает искусство тайнописи, нежели относится к грамматике. А с ударением вообще прикол. Одно слово, но с разным ударением, может обозначать совершенно противоположные понятия.

Несмотря на это, через неделю пребывания в России у меня такое чувство, будто я проникла в этот язык глубже по сравнению с изучением в университете на протяжении трех семестров.

«Послушай, - говорю я Илье, - мне достаточно двух выражений: "Кошмар!" и "Всё в порядке!"».

Илья считает, что в России оба выражения - в принципе - одинаковы.

Это русская самодостаточность в скорлупе ореха.

Русские женщины

«Ты - настоящая русская женщина!» - говорят мне всё чаще, и это мне делает честь. Но для того, чтобы быть русской женщиной, нужно уметь больше, чем только проявлять чувства, раскрывать душу и пить водку.

Надо еще работать, работать так много и хорошо, как русские женщины - и по хозяйству, и для семьи, и на даче (так называется садовый участок за городом). А без дачи, без сада набор продуктов для кухни в большинстве семей был бы скуден. А еще русские женщины - настоящие мастерицы по консервированию - из-за нужды, конечно.

Они делают мармелад, компоты, солят капусту, сушат грибы, консервируют огурцы. И что-то похожее на благоговение звучит в речах русских мужчин, когда они описывают подвиги своих жен.

А какие они красавицы! Эти женщины умеют одеваться и прихорашиваться. Делают всё, чтобы преодолеть все напасти русский будней.

Уныние, меланхолия, которые часто охватывают мужчин, женщинам непонятны. А как можно жить иначе?

Губная помада и улыбка снова подают знак надежды. Обратите внимание на самые употребимые на протяжении веков девичьи имена в России: Вера, Надежда, Любовь.

В дороге

Мои русские друзья отсоветовали мне летать Аэрофлотом, потому что «быстро, удобно и без забот - тебя похоронит Аэрофлот!» Но всё же Аэрофлот - дешевле всех других компаний. Кроме того, я нахожу достойным нанести мой первый визит в Россию на российском самолете. Я вижу, что в «Туполеве» всё происходит не иначе, как в любом другом воздушном извозчике мира: улыбки стюардесс, приветливый сервис, даже еда - как в Люфтганзе, САС, КЛМ - всё одинаково. Ну, и приземлилась я, конечно, тоже.

Полет был комфортабельной частью моей поездки в Россию. По-другому было на автобусах. Они ездят чаще и пунктуальнее. Внутри автобуса упасть невозможно: если шофер неожиданно круто тормозит, то банку, полную сардин, можно сравнить с хутором в степи, но не с переполненным автобусом. Важно не оказаться вблизи соединения «гармошки»: это место так зияет дырами, что на повороте можно ступить ногой на асфальт.

Но по-настоящему опасной считается поездка на автомобиле. Хотя в Санкт-Петербурге и Новгороде улицы невероятно и великодушно широки, но пребывают они в растерзанном состоянии. А русские гоняют так, как будто это гоночный трек. Есть ли какие-нибудь правила дорожного движения, установить я не смогла. Если и есть, то никто никогда их не соблюдает. И только красный свет светофора - это красный, и перед красным автомобиль замирает, визжа тормозами.

Выйти живым из русского авто - для меня каждый раз граничит с чудом. Самое большое чудо - когда из Санкт-Петербурга в Новгород я попадаю живой на автомобиле, где за рулем - Элла, которая успевает увернуться от выбоины либо от канализационной шахты со снятым люком. Она чуть-чуть не успевает столкнуться с встречной любо попутной машиной - вот это мастер! Но Элла остается невозмутимой и при этом еще и завтракает: в одной руке - кусок хлеба, в другой - сыр, и между делом глотает чай из чашки, подаваемой Ильей... И что это имеют мои друзья русские против Аэрофлота, если они ежедневно ездят на авто?

Рахманинов и «афганец»

Открывается II Международный конкурс юных пианистов имени Рахманинова. На сцене филармонии - портрет Рахманинова, на котором он похож на Хэмфри Богарта. Перед ним - что-то навороченное из пластмассовых цветов. Но музыка исполняется не сразу, ведь сначала должны прозвучать речи. Речи все длинные, и их много, как всегда в России.

Я прихожу к выводу, что русские должны иметь тягу, склонность к мазохизму. Или к садизму. Или к тому и другому.

И когда я уже совсем не надеялась, появился дирижер, и я встрепенулась. Что есть хорошего в Рахманинове, так это то, что под него нельзя заснуть: он может быть довольно громким.

Очень теплый вечер, и дирижеру трудно работать. Пот струится по затылку и воротнику фрака. Дирижер выглядит так, будто пришел с улицы, где идет дождь.

Рахманинов звучит и звучит, а мне тоже становится жарко. И вместо того, чтобы в антракте толкаться в переполненном ресторанчике, я сажусь на ступени у выхода. Ко мне подсаживается мужчина неопределенного возраста. Он очень худ, лицо изрезано морщинами.

«Ах, Рахманинов, - говорит он. - Знаешь ли ты, что таких людей, как ты, он не мог переносить? Когда во время его турне по Америке один из журналистов хотел сфотографировать, Рахманинов закрыл лицо руками. Фото появилось в газете на следующий день - с крупным заголовком: "За эти руки мы заплатили миллион долларов"».

Мужчина воевал в Афганистане в звании капитана. Он показал ужасный шрам поперек живота. Когда он рассказал свою историю в третий раз, я подумала, что война оставила в его памяти не только этот шрам.

День рождения по-русски

По винтовой лестнице мы поднимаемся на верхний этаж одной из башен кремля. Здесь ресторан «Детинец», здесь музыка, здесь мое самое любимое блюдо - грибы в сметане. Сюда на сегодняшний вечер я пригласила моих друзей, чтобы вместе отпраздновать мой день рождения. Горят свечи, когда мы входим и оркестр в честь дня рождения играет «Песенку крокодила Гены». Мы болтаем и смеемся, графин с водкой ходит по кругу, и я пытаюсь не думать о том, что скоро мне уезжать. Ехать в Россию было так же естественно, как ехать домой.

Мой коллега написал обо мне, что у меня, должно быть, славянская душа. Значит, в этом вся причина.

А теперь моя славянская душа хочет праздника, хочет разгуляться! Долой все печальные мысли! Эй, музыканты, давай мою любимую, давай все любимые!

Старая добрая «Калинка» - и меня не удержать на месте. Туфли летят в сторону. Танцевать так танцевать!

Замглавы департамента Деришев приложился к ручке Клюге

Незабываемый, красивый вечер. А какие богатые подарки от моих друзей - книги, украшения, изящные шкатулки из бересты! А самый лучший подарок дарит мне Юрий. Когда мы все вваливаемся на кухню к Ольге, он берет свою гитару и поет. Я чувствую их всех своей кожей, своей душой - Иру и Игоря, Ольгу, Таню...

А за окном - белая ночь.

Свидание с Николаем

Каждый год в начале декабря на моем обеденном столе появляется почтовая открытка. На ней - Святой Николай. Его черты лица стали мне так близки, что я почти ощущаю его и мне хочется сказать: «Халло!» И мне кажется, что я могу его встретить сейчас и вдруг, посреди лета, наяву.

Американские школьники, для которых планировалась эта экскурсия по коллекции икон, давно разбрелись по кремлевскому парку, зевая и перекатывая во рту жвачку. Я могу созерцать в тишине и покое мудрый лик с темными глазами.

Таня, студентка-археолог, хотела показать мне все сокровища музея. А я хочу сохранить в себе таинственную темноту и золото оклада икон. И еще раз вернуться к изображению Святого Николая.

Мудрый и добрый, смотрит он на меня - как будто ждал, что я приду. И мне вспоминается новгородская поговорка: «Если что-то случится с нашим Богом, то у нас всегда останется Святой Николай».

Музей закрывается, я должна уйти. Но завтра вернусь. И послезавтра. И каждый день, пока я буду в Новгороде.

Сердце болит

Эдику - двадцать два, он студент германистики и сопровождает меня по университету, который размещен в бывшем монастыре на берегу Волхова. Семестр закончен, смотреть нечего. Меня это устраивает, и мы переходим улицу наискось, прямо к гостинице «Береста-Палас». Там подают холодную водку и прекрасный паштет из медвежатины. Там я могу закинуть кверху мои бедные ступни, хотя это, может, и неэффектно, зато эффективно. Я не разбираюсь в автобусных маршрутах, а почти в одиннадцать часов уже не найти ни одного такси, и тогда я пешком прошла от проспекта Карла Маркса до Студенческой улицы. «Да ты почти пол-Новгорода протопала!» - восклицает Эдик на своем забавном немецком.

Но мои ножки так устали. А я спрашиваю его и задаю сто вопросов о России и жизни. Эдик может сравнивать. Он уже побывал в Германии, в Билефельде, городе-побратиме Новгорода. А однажды он проехал на велосипеде целых 2000 км. По сравнению с этим путешествием мой поход по Новгороду не кажется таким впечатляющим.

Эдик - красивый юноша, высокий, стройный, с чудесными глазами - мечта каждой девчонки, - подумала я. Но девчонка, которую он любит с тех пор, как встретил ее пять лет назад в автобусе, не хочет и знать ничего о нем. Ей хочется мужчину денежного, с видами на жизнь. Эдик мрачно говорит: «Часто приходят мысли о самоубийстве». Достоевский чистой воды. А потом я поправляю себя: сердце болит одинаково во всем мире...

Ты уважаешь меня?..

Мой последний день в Новгороде. Лучше бы я умерла. Так велика боль расставания. А тут еще жара, спали мало, а вчера вечером была прощальная тусовка. И мужчины как-то смылись из кухни. И ничего не помогает: ни валерьянка, ни аспирин, ни сердечные капли. Я не верю, что попаду в Санкт-Петербург, даже в Германию. Увидеть Новгород и умереть...

С дрожащими коленями, пошатываясь, бреду на кухню и почти не могу взять чашку кофе. Юра смотрит на меня озабоченно. «Минутку!» - произносит он и скрывается за дверью. Ринга, собака породы боксёр, кладет голову на мои колени и смотрит с участием. Юра приносит бутылку водки.

Я трясу головой и хочу объяснить, что даже аспирин не помогает.

Юра подает мне стакан и приказывает: «Пей!» Послушно пью до дна. «Еще по одной!» - говорит Юра. И тут моя голова светлеет, колени больше не дрожат. И собака Ринга успокоенно идет на свое спальное место. Жизнь посетила меня вновь. С благодарностью я говорю: «Доктор Юра!» Он сияет.

«Туй менья ува-жа-эш?» - спрашиваю его. Юра трясется от смеха. Потому что это типично русское - вопрос, который русские задают всегда, когда крепко выпьют.

«Нормально! - кивает он. - Всё в порядке!» Когда домой приходит Ольга, вид у нее бледный, а лицо у Иры - зеленоватое. Ну, а мы все заверяем друг друга в соответственном уважении, а уж остальное подлечиваем «чудо-водичкой доктора Юры».

Хайделоре КЛЮГЕ

Перевел Сергей Гагаринов

Следующая статья: Роман ВОЙТЕХОВИЧ. Эволюция замысла драматической дилогии «Тезей» Марины Цветаевой (исследование)