Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Марина КАРПИЧЕВА: «Пора, мой друг, пора, перелистать заветные страницы»

Интервью заслуженной артистки России

Роксана («Сирано де Бержерак», 2001). Де Невиллет - В.Жданов

- Как Вам работалось с режиссёрами в Театре на Спасской?

- У меня было три периода: бородинский, бермановский и клоковский. С Алексеем Бородиным я работала очень мало, всего два года. У него был костяк актёров, с которыми он работал постоянно. Мне он давал небольшие, эпизодические роли - на откуп - и немного меня подправлял. Сначала было просто использование своей фактуры, молодых нерастраченных сил, желания играть всё что угодно, органичности.

Потом - Феликс Берман: «Кошка, которая гуляла сама по себе» по Киплингу, «Сверчок на печи» по Диккенсу, «Голова профессора Доуэля» по роману Беляева. Берман, конечно, перевернул мое сознание. Работать с ним было очень трудно, и не все это выдерживали. Но я выдержала и многое взяла из его системы. Она позволила мне почувствовать вкус к острохарактерным ролям, к яркокрасочности, к вбрасыванию в роль с головой, чтобы переиграть как угодно, но сделать то, что Берман требовал вплоть до ноты. У него же партитура роли была расписана до деталей. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. Это была очень серьёзная, мощная школа, дрессура. Берман научил меня дисциплине, постоянной стопроцентной готовности к вхождению в роль, полному повиновению режиссёру.

А все свои большие роли авторов-классиков я сделала с Александром Клоковым. И за то, что он держит высокую планку большой драматургии (Островский, Брехт, Чехов, Булгаков, Пушкин, Ростан), за то, что позволяет учиться на этом, познавать себя и продвигаться вперед благодаря именно этой планке, я ему очень благодарна. Мои роли в клоковских «Маленьких трагедиях» и «Сирано де Бержераке» я очень люблю - мне нравится осваивать поэтический театр: я чувствую мою стихию - это мое. С Клоковым у нас совпало.

 

Эмилия Марти («Средство Макропулоса», 1994)

- Как Вам кажется, возможен ли в провинции современный театр - с новой драматургией, с современным языком?

- Если Вы под «современным театром» подразумеваете «Три сестры», которые недавно ставились в Кирове Ардашевым и Лобашевым, то я такой театр не воспринимаю. Я понимаю, что современный театр принимает разные формы - эксперименты возможны, но я всегда придерживалась мнения, что современными могут быть и Шекспир, и Фонвизин, и кто угодно, просто нужно уметь на языке классиков выражать сегодняшние эмоции, мысли, проблемы. И режиссёрам, и актёрам надо уметь присваивать этот, казалось бы, чужой и далёкий авторский язык, делать его актуальным.

Да, еще недавно была бурная эпоха «современной драматургии», но она прошла. Может быть, где-то в провинции неизвестные авторы пишут что-то свежее и наступит ещё время, когда мы заговорим не на языке чернухи-порнухи и чрезмерных экспериментов, а по-человечески - о наших проблемах и болях, и тогда всем будет интересно.

- Как бы Вы оценили уровень вятской творческой интеллигенции?

- Честно говоря, не думаю, что имею право давать оценку всей вятской творческой интеллигенции. Наша актерская профессия по природе своей довольно замкнутая, цеховая, и расхожее выражение «театр - мой дом» для большинства из нас имеет буквальный смысл. А когда большую часть жизни проживаешь в стенах «своего дома», надо проявлять особую ответственность в оценках того, что происходит вокруг, тем более в наше время, в условиях общественного полураспада.

К слову замечу, что меня как человека сцены, мягко говоря, удивляет, что сейчас на центральных телеканалах идет навязчивая театрализация: что ни ток-шоу, то непременно актеры (как правило одни и те же, из одной колоды) - и как правильно питаться, и как строить семейные отношения, и какую вести политику - чему только не учит публику наш брат артист!

Вы, слава Богу, спрашиваете меня не о политике... Для меня ясно одно: у нас действительно много очень талантливых людей, есть замечательные коллективы и просто потрясающие творческие личности. Но меня беспокоит другое. Литераторы друг друга не читают, художники на вернисажи друг к другу ходят редко - культурная жизнь, безусловно, есть, но она как бы рассыпана, и какой-то жизни общей, насыщенной, новой я, к сожалению, не вижу, не чувствую. В городе нет мощного объединяющего начала, нет «общего дома». Вот был Дом Витберга, хотя и он не в полной мере выполнял задачу культурного центра, но сейчас и этого нет.

Наверно, есть молодёжь, которая что-то может и хочет, но она не знает, куда ткнуться. Все сами по себе. Газеты почти все сидят под губернатором или лаются, грызутся между собой, выясняют отношения. Такое впечатление, что всё вообще развалилось.

- Сейчас, когда распались старые театральные связи (нет семинаров, сложно с фестивалями, сложно выехать в Москву), откуда человек театра черпает эстетическую информацию?

- Собирает по крохам. Телевизор, журналы, публикации, рассказы тех, кто куда-то съездил, - вот и всё. Да, прервались все каналы, вокруг -какой-то вакуум. Все варятся в собственной каше. Мы почти не имеем возможности смотреть спектакли коллег, общаться друг с другом, получать полноценную информацию.

По телевизору иногда показывают спектакли провинциальных, а чаще московских театров. Но, честно говоря, когда включаю и вдруг слышу сделанные голоса и вижу актёрские штуки-дрюки, которые уже давно знаю, я говорю себе: «О, театр! Этого я не хочу, этим я наелась».

Бывают, конечно, прорывы, но очень-очень редко. По-моему, в Челябинске в театре кукол актрисы собрались и с хорошим режиссёром поставили по старым песням маленький спектакль - поразительный, удивительный. Такие вещи, безусловно, радуют.

 

КАРПИЧЕВА Марина Дмитриевна род. 18.06.1953 в Воронеже. Окончила актёрско-режиссёрское отделение Архангельского культпросветуч-ща. Работала в Архангельском театре кукол. С 1977 - в Кировском ТЮЗе (на Спасской). Автор сб. стихов «Я обрываю берега» (проект «Вятка рукописная», 1999). Сын Иван - студент Литинститута. Пристрастия: Ильин, Солоневич, Шмелёв, Шекспир, Мольер, Пушкин, Пастернак, Рахманинов, Андрей Тарковский, Шукшин, Ван Гог, Матисс, Нестеров, Остроумова-Лебедева.

Следующая статья: Вера БУЛДАКОВА. Былое и думы Валентина Сергеева (о книгах вятского историка)