Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Андрей Смирнов: «Сидя в нужнике, рвемся руководить миром»

Беседа с известным кинорежиссёром и актёром

На вятскую премьеру фильма «Дневник его жены» приезжал исполнитель роли Бунина, известный кинорежиссёр Андрей Смирнов. В «Центре российского кино» состоялся его разговор с режиссёром Мариной Дохматской и историком Виктором Бердинских. «Бинокль» публикует не вошедшие в телепередачу «Вятский Дом кино» фрагменты.

Марина Дохматская: - Вы часто бываете в провинции?

Андрей Смирнов: - Всё время. В год два-три раза. Мало того, я езжу работать обычно в какой-нибудь тихий провинциальный город: снимаю там квартиру и просто живу. Переяславль-Залесский или Калуга... Достаточно отъехать от Москвы 50 километров, чтобы попасть в Россию. А дальше уже от московских пригородов до Владивостока - это одна и та же страна. Поэтому какое-то ощущение России у меня есть.

М.Д.: - Смогли бы Вы сравнить эти два ощущения - бунинское и Ваше сегодняшнее?

А.С.: - Очень трудно сравнить. Взгляд Бунина на Россию, честно говоря, был почти безнадежным до революции. Он ненавидел, как и я, патриотов так называемых - людей, которые гордятся тем, чего следовало бы приличному человеку стыдиться. Бунин в душе своей, конечно же, западник, знающий, что всё хорошее в Россию приходило с Запада, а все попытки укрыться в своём национальном своеобразии ущербны - ведь у нас нет такого достоинства или недостатка, которые бы не росли из византийского православия, полученного нами в наследство.

Любая проблема, на мой взгляд, всё равно утыкается в православные корни. Мы же получили не только византийское мессианство, то есть уверенность в том, что никто в мире не славит Господа так правильно, как мы (право-славие), но вместе с этим получили и двуличие, и постоянную ложь, и постоянное гнусное, рабское подчинение духовных властей властям светским, и тёмные коридоры власти, в которых то задушат Павла I, то убьют Государя-Освободителя. Это наше законное наследие.

Здесь можно увидеть и положительное, скажем, примат духовности над материальным миром. С одной стороны, нашим героем всегда был юродивый, который ходил зимой голым, носил вериги и молился за наши грехи. А с другой стороны, именно поэтому вся область плоти осталась в неблагодати, поэтому и по сей день дощатый нужник на огороде - это средство облегчения желудка для доброй половины нации уже в XXI веке, что диковато.

Встреча историка (В.Бердинских) и художника (А.Смирнов) переросла в спор

Однажды мой приятель-грек сказал: приезжай. Я посчитал: получилось дешевле поехать в Грецию, чем под Москву. Приятель уступил мне дом в деревне высоко в горах, на севере Греции, недалеко от города Волос, откуда, по легенде, Ясон отправился за золотым руном. Я там просидел два месяца, написал кое-что. И обратил внимание: такие же крестьяне, как в России, такие же лица, так же они работают и пьют, но в каждом доме - туалет и ванна, такие же, как в городе. Нам хотя бы на эту ступень для начала ступить, а потом руководить всем миром. А мы рвёмся руководить всем миром, сидя в нужнике на огороде.

М.Д.: - Как Вы думаете, если бы не было в 1917 году октябрьской трагедии, лучше бы крестьянину жилось?

А.С.: - Большевики говорят, что у истории нет сослагательного наклонения. На самом деле это - брехня. Сослагательное наклонение, конечно же, есть у истории. Столыпинская реформа на то и была направлена, чтобы создать базу тогдашнему режиму, создать средний класс - людей независимых от режима, от государства. Но ведь против неё были не только большевики. Весь правящий класс не доверял Столыпину, и царь, судя по всему, достаточно ревниво к нему относился. Понятно, что убийство Столыпина - вещь неслучайная. Поэтому мне кажется, что не могло не быть чего-то вроде Октября. Мое личное ощущение, что Октябрьская революция - это отметка, которую поставил Господь Бог нашему христианству и нашей церкви. Если бы мы действительно были христианской страной, никогда не произошло бы то, что произошло в 17-м году.

Русская православная церковь сегодня демонстрирует такое же нежелание каяться в своих ошибках и говорить о своих грехах, как и всё общество. Я думаю, наша жизнь сегодня абсолютно безднадёжна, потому что мы все, кроме маленьких детей, сотрудничали с дьяволом. Есть только единицы, такие, как Андрей Дмитриевич Сахаров, Сергей Адамович Ковалёв, которым не надо каяться: они своей жизнью заплатили за то, чтобы жить так, как жили и живут. Мы все вместе, всем народом участвовали в бандитском преступном режиме и продолжаем участвовать. Я абсолютно убеждён: пока мы всем миром не покаемся, не признаем всё это, ничего хорошего не будет. Мы просто загнали болезнь внутрь и удивляемся, почему живём плохо.

В интервью «Общей газете» Гарри Каспаров говорит именно об этом: что мы все виноваты, в частности, люди демократических убеждений, что не было сделано после 1991-го и 93-го годов - не была запрещена Коммунистическая партия, не принят закон о люстрациях, о запрещении работать во власти, в преподавании всем тем, кто был связан с Компартией. И за это мы сейчас расплачиваемся. Я абсолютно согласен и готов подписаться под каждой строчкой.

М.Д.: - Сейчас Вы работате над новым фильмом «Жила-была одна баба»...

А.С.: - Сценарий практически закончен. Действие будет проходить с 1909 по 1921 год в тамбовской деревне, но это будет картина не о тамбовском восстании - оно пройдёт там краем. Кроме «Тихого Дона», нет ни одной книги в русской литературе, где было бы прослежено - а что испытал простой русский мужик или баба в исторических катаклизмах начала ХХ века. Я в эту тему «закопался». Вот так я набрёл на книгу Виктора Бердинских «Россия и русские».

М.Д.: - Что Вы нашли в книге Виктора?

А.С.: - Мне жаль, что такой работы не проделано в каждой из российских губерний. В книге схвачен опыт того поколения, которое уже ушло или уходит: воспоминания крестьян, простых русских людей, о том, как им жилось в период революции, создания колхозов и т.д. Советская власть провозгласила: кто был ничем, тот станет всем. А на самом деле кто был ничем, стал всем начальством. А материал о жизни народа уничтожался...

Виктор Бердинских: - Нигде его не было никогда. Вы думаете, во Франции в XIX веке его было дополна? Да нет! Про кого писали? Аристократия, короли правят, а крестьяне пашут. И у нас о крестьянах ничего не было, и во Франции: это же молчаливое большинство. У нас порой есть стереотипы, типа: давайте покаемся, давайте то, давайте сё. Это всё московские штучки, я с этим не соглашусь никогда. А здравая идея - в том, что судьба простого человека не менее интересна, чем судьба любого командарма или секретаря обкома или вождя, и во-вторых, счастья там больше. И не так плохо, что нет там туалета, не в этом соль жизни. Зато он видел то, чего мы не видели и не узнаем никогда.

А.С.: - Не могу с Вами согласиться. Например, в Германии, где статистика ещё во второй половине прошлого века - весьма добросовестная, в любом маленьком городке вы найдете архивный фонд и старых фотографий навалом. Во Франции в каждой маленькой коммуне местный патриотизм - бешеный. Французы - вообще шовинисты, региональной историей занимаются из поколения в поколение. А какие пласты нашей народной культуры погибли!..

В.Б.: - Это было неизбежно. Любая страна, которая перестаёт быть крестьянской, крестьянскую цивилизацию просто уничтожает. Разве она в индустриальной Германии сохранилась? У нас большевики всё это насильно взгромоздили, но они создали промежуточную, ублюдочную культуру: когда крестьянская цивилизация уже уничтожена, а новой ещё не создано. На Западе это шло более медленным, естественным процессом, но в любом случае крестьянская культура везде - в прошлом.

А.С.: - Конечно, но мне кажется, Вы абсолютно неправы, ставя знак равенства. Америка давно индустриализировалась, но из мифа о ковбоях Дикого Запада вырос целый кинематограф, завоевавший весь мир. Основной жанр их кино - вестерн, то есть история взаимоотношений крестьян, которые, защищая самих себя, становятся бандитами...

В.Б.: - Это не крестьяне, это переселенцы.

А.С.: - Тем не менее, никто не заставлял уничтожать американские салуны, фермы, музеи, не было насильственного уничтожения этой культуры. Только сегодня стало понятно, против кого делалась Октябрьская революция. Против эксплуататорских классов? Нет. Против самодержавия? Нет, оно уже было уничтожено Февральской революцией. На самом деле это была антикрестьянская революция.

В.Б.: - Любая революция - антикрестьянская. Возьмите Францию: Вандея, XVIII век. Кто против революции восстал? Крестьяне!

А.С.: - Неправда. В результате французской революции крестьяне захватили огромные помещичьи земли. Почему Наполеон сумел загнать стихию революции в определенные формы? Потому что первое, что он сделал, - объявил, что ревизии земли не будет, что земли, которые купили кулаки, крестьяне, останутся в их владении.

В.Б.: - А у нас кто загнал крестьянскую стихию в русло? Ленин, Сталин. А куда Наполеон эти миллионы крестьян вывел? На поля Европы, где они и погибли.

А.С.: - Эти французские парни до 12-го года шли в армию с удовольствием: им хорошо платили, во всех странах Франция грабила и вывозила домой всё, что можно, и им это очень нравилось, пока не остались здесь, в России. Как же это можно уравнивать? Работая над сценарием, я узнал, что в 18-м году в России добывание хлеба продотрядами обходилось втрое дороже, чем можно было купить на чёрном рынке, но большевики предпочитали идти на эти затраты, лишь бы, не дай Боже, не обогащать крестьянство.

В.Б.: - Посылы у Вас - научные, а выводы - художественные. В огороде - бузина, в Киеве - дядька.

А.С.: - Нет. Я историей французской революции занимался с детства. Конечно, очень много общего, особенно в разгуле толпы, но французская революция отнюдь не носила такого абсолютно антикрестьянского характера. Ведь на самом деле наша аристократия частично уехала, частично вошла в Советскую власть. Если взять русскую армию: одни уехали, другие погибли, третьи создали Красную армию.

В.Б.: - Так же и во Франции, один к одному.

А.С.: - Да совсем не один к одному! Французская революция принесла Наполеона, а русская революция принесла Ленина. Между ними - пропасть! Дело не в эпохе, а в первую очередь - в менталитете народа. Не надо забывать, что христианство в России введено в 988 году, а во Франции уже в V веке Хлодвиг, первый король, принимает христианство, хотя это викинг, дикарь и пр. Их христианство старше нашего на несколько веков.

М.Д.: - Последний вопрос художнику и учёному: к чему придёт наша страна?

А.С.: - С одной стороны, пока нечего впадать в истерику, потому что мы всё-таки дожили до свободы. Приходит совсем другое поколение, такого в истории России ещё не было. А придёт ли Россия в себя, мне кажется, пока никаких оснований на это надеяться нет. Страна мы абсолютно дикая. Сотрудничать друг с другом умеем очень плохо. По-прежнему мы больше заботимся о том, чтобы у соседа умерла корова, чем о том, чтобы наша была жива. Пока достаточных оснований радоваться нет. С другой стороны, и ныть нечего. Каждый должен пахать свой огород. Сколько у нас не только паразитов, начальников, бюрократов, но и просто воров, пьяниц, наркоманов, дебилов - ужасно! Когда хоть за половину перевалит тех, кто возделывает свой огород, должна Россия выкарабкаться. Будучи абсолютным пессимистом «по науке», по чувствам я всё равно верю, что Бог поможет нам выбраться.

В.Б.: - Как любил говорить Лев Толстой, пусть каждый метёт перед своим домом, и тогда везде будет чисто.

Записал М.К.

Следующая статья: У провинции - женское лицо Опыт исследования обыденности