Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Время живописи Юрия Васнецова

Выставка «Живописная сказка Юрия Васнецова» в Доме-музее H.Хохрякова

Вятский пейзаж с деревом. 1928-31. Х., м.

Дама с мышкой. 1932-34. Х., м.

Вятка. Пятницкая улица. 1935-36. Х., м.

Теремок. 1947. Ф., м.

Иллюстрация к "Краденому солнцу" К.Чуковского.1958

Иллюстрация к "Радуге-дуге", сборнику русских народных песенок, потешек, прибауток. 1969

С женой Галиной Михайловной в 60-е. Фото из архива вятских родственников. Публикуется впервые

Прирожденный художник является миру со своим языком и темой. Когда Юрия Васнецова спрашивали, какие его любимые краски, он отвечал неожиданно: «Люблю черную краску, она помогает контрастности. Охра - как золото. Английская красная нравится мне материальностью цвета». Всё так, это краски, в древнерусских иконах обозначающие божественную энергию. Понятие о силе и материальности энергетического потока вошло в подсознание художника в храме при созерцании икон: его отец служил в Кафедральном соборе Вятки.

Талант, как вода, дырочку найдет. С десяти лет в его распоряжении были масляные краски брата. Я видела произведение старшего брата Миши - посредственный интерьер: то ли учитель был неважный, то ли таланта не было - стал юристом. А вот Юра всё, что под руку попадало, порывался замазать краской - печь, полати, ставни, шкатулки, афишные тумбы. Как все народные мастера, ценил предмет материальный, своими руками сделанный, украшенный. И вещь для него имела ценность только как применимая в искусстве... Жизнь - творчество.

Чьи влияния сказались? Мать вязала, вышивала, плела кружево. Я видела ее салфеточку - со вкусом сделано. Сочетание кремового, болотной зелени, бледно-голубого в кружевоплетении могло служить уроком юному живописцу. Отцово влияние - другое: характер - упорство, в любом деле идти до конца, быть преданным, верным слову. Сёстры - от них доброта, жертвенность, любовь. Все дороги для Юрочки. Но и он одаривал, любил горячо.

Девушек любил завоевывать сам: одни глаза чего стоили, как фонари, синим светом горят вдохновенно. Был влюблен в Ниночку Цитронову, дочку преподавателя духовной семинарии. Красива и горда. Гулял по «стороне страданий» на Московской. Носил военную форму брата, фуражка набекрень. Уехал в Академию в Петроград, до 37 лет не женился, всё «палял» в Вятку. Картину написал «Жди приеду», как на модных фотографиях в картонных самолетах да автомобилях изображали. Любя, творил.

Сколько пейзажей вятских нарисовал, написал! Все сейчас в Третьяковке, в Русском, у нас в Васнецовском. К пейзажу вятские привычны. Коля Костров, Женя Чарушин - художники-друзья на всю жизнь в Вятке и Ленинграде. С Аркадием Рыловым - академистом (учеником Куинджи) Юрий мальчишкой этюды писал, а потом в его мастерской в Академии занимался. Палитра Рылова светоносная, декоративная. Синий, бирюзовый, рыжая вода волнуют глаз.

В Русском музее всё Врубеля искал. Краски на холстах - как драгоценные камни. Таинственно темны, насыщенны, звучны, а то вспыхнет мазок, как будто луна осветила. В Эрмитаже нашел, к кому ходить. Первым из сверстников оценил Сезанна с его материальным цветом и необычной «прыгающей» перспективой, когда ты в любой точке, выделяемой цветом или формой, можешь оказаться внутри пейзажа. Это как у Матюшина - «расширенное смотрение», на 360 градусов художник видит, а если не видит, так знает, ведает, что, где в природе примечательного расположено.

Но у Матюшина самое интересное - цвет. Елочку пишешь на закатном небе, так надо найти красивый третий цвет и проложить между предметом и средой, чтобы все три цвета заиграли. И хотя материальности, предметности, игре с формой, с фактурой живописной Юрий учился в аспирантуре у Малевича, но матюшинский цвет-сцепление никогда не забывал. В лучших детских иллюстрациях и в живописи, конечно, принципы матюшинской школы использовал.

Воистину, жизнь - ад, и только художники - дети в аду жизни. За бескорыстие, доброту, чистосердечие, жизнелюбие ценили «Юрочку Васенцева» (он предпочитал, чтобы его так называли) в Детгизе. Сметливый Маршак, трезвый, аристократичный Лебедев любили в нем те качества, которых не имели сами. Но Юрины качества подходили для хорошего дела - детской книги. Юрий Алексеевич очень любил ландыши, он говорил: «Когда я их нюхаю с закрытыми глазами, мне кажется, что я король». Поэт (Маршак) и издатель (Лебедев) собирали для него «ландыши» - народные сказки, песенки, потешки, увлекали темами - «теремок», «кошкин дом», в которых он чувствовал себя, как рыба в воде. Ему только это и надо - окунуться в сказку, вспомнить дивные подробности детства, вятского быта.

Только без доброй памяти и фантазии можно так стабильно мыслить, как наши современные пейзажисты. Они похожи на борзых с атрофированными конечностями, потерявших нюх, пишущих только безобидную «елыпалочную» натуру, а в результате - предмета искусства нет. А вот Анатолий Пестов написал пейзаж с розовым облачком, посвященный дамской шляпке, и получились не «елки-палки», а матюшинская школа. Так что иные вятичи с петербургскими школами знакомятся и осваивают всё богатство художественной культуры ХХ века.

Я приходила в васнецовскую квартиру, и мне казалось, что я тут живу и сама участвую в подготовке какого-то праздника, и мне здесь признались в любви. Чтобы художник состоялся, вокруг него должна быть интересная жизнь. Галина Михайловна, вдова художника и вовсе не вдова, а он просто задержался в мастерской, которая находится в том же доме. Она «приютила» Юрочку полвека назад, любит его и бережет всё, что с ним связано.

Вот Галина Михайловна достала коробочку с надписью «Юрочкины розы». Это те бумажные розы с базара, которыми он украшал стол в пасху и писал их в натюрмортах. Они в коробочке, чтобы сохранялся их первозданный розовый цвет. К празднику готовились заблаговременно. Накрытый пасхальными блюдами стол ждал, когда семья возвратится от Владимирского храма, где проводились праздничные службы. В церковь не заходили никогда. Стояли на улице. «Папа боялся людской толпы», - объясняла дочь его Лиза.

В темной гардеробной хранятся немыслимые «карнавальные» костюмы, в которых когда-либо Юрий, Галина, дочери Елизавета, Hаталья выступали на кухне, в ресторане, в Доме кино, на даче, где собирались свои. А «свои» предвкушали васнецовские выходы с переодеваниями, танцами, розыгрышами. Здесь же висит заветная непродажная картина, на которой изображение обнаженной со спины с голубыми бусами и в туфельках. Это Галина Михайловна. Ей было 50, ему - 60. Мерцающая живопись пурпурной драпировки и мягкие целомудренные изгибы тела. Жизнь - любовь.

Она звала его обедать, а он приходил к столу с живописной работой. Ел и смотрел на холст, говорил Галеньке, что его не устраивает в картине, рассуждал о достоинстве цвета, уносил живопись, а в другой раз мог всё замазать или, наоборот, закончить, радовался, когда всё удавалось. Его живопись - вкусное блюдо, и оно готовилось в муках на кухне. Живопись не выставлялась, так что красивые замесы были только потребностями души.

«Помазать красками», «работать живопись», «побороться с цветом» и выиграть борьбу - сочетать несочетаемое, сделать драгоценным обыденное. Я согласна с искусствоведом Евгением Ковтуном, который говорил, что когда-нибудь будут писать о Васнецове-колористе и замечать напоследок: «Еще он занимался детскими книгами». А тогда премии, дипломы, звания художник получал за детские книги. Еще серебряную медаль за достижения в народном хозяйстве СССР. Это - за расписные фарфоровые сервизы и особенно блюда, которые за валюту продавались на ВДHХ и на Международной выставке в Брюсселе.

Время его живописи приходит медленно. Только знатоки ценят непостижимое многообразие оттенков зелени в пейзаже, богатство охр в его вятских улицах с домиками, с лошадьми, с собаками, с прохожим людом. В сказочных композициях многоцветье приведено к гармоническому единству. Юрий Васнецов не любил теоретизировать, но, относясь к живописи серьезно, вдумчиво, он интуитивно и экспериментально шел к понятию «цветового тона» (тон - напряжение), добиваясь световых эффектов не пленеристически или импрессионистически, а заставляя светиться саму плоть живописи, фактуру, материал - цветной карандаш, акварель, гуашь, масло. Его цветовое пятно согласуется по силе света с соседними и рождается колорит глухой, бархатный, сдержанный, открытый, яркий, контрастный, разный, но всегда гармоничный.

Сказочные композиции, представленные на нашей выставке, написаны на фанерных дощечках. Это живописные оригиналы, с которых позднее сделаны факсимиле, эстампы, книжные иллюстрации. Я когда-то заговорила о них с Лизой Васнецовой и сказала, что очень люблю эти работы. Лиза их неожиданно прислала в Вятку, и получилась выставка к 100-летию со дня рождения Юрия Васнецова.

Болотная лягушка с мироощущением царевны, со своим деревянным дворцом и розовой луной. Белые лебеди уносят к Бабе-Яге доверчивого Ивашечку. В теремке светятся окна, хитрая лиса еще только подкрадывается к мирной многоэтажной избушке. Курочка-ряба снесла яичко, как обещала, простое, настоящее. В нем таится жизнь. Золотое разбито, и мышка - как маленькая фея, совершившая мудрый поступок. И каждая сказка - как притча.

По-васнецовски праздничны и материальны звездная ночь, сумерки и закат. Всё облюбовано и взято из жизни. Жизнь - сказка. Когда Васнецова спрашивали о самом дорогом подарке, полученном им, он отвечал: «Жизнь, подаренная мне жизнь».

Татьяна МАЛЫШЕВА, искусствовед

ВАСHЕЦОВ Ю. Алексеевич род. 22.03.1900 в Вятке в семье священника. Закончил Академию художеств в Ленинграде (1926) и аспирантуру ГИHХУКа у К.Малевича (1928). С 1928 сотрудничал с Ленинградским отделением Детгиза. Член Союза художников (1934). Hародный художник РСФСР (1965). Лауреат Госпремии СССР за иллюстрации к книгам «Ладушки» и «Радуга-дуга» (1971). Похоронен на Смоленском кладбище в Ленинграде в 1973. Дочь Елизавета и внук Hиколай - художники.

Следующая статья: Валерий РАЕВСКИЙ: Я нашел бетховенского «Князя Галицына» в вятской библиотеке (интервью с дирижером Вятского симфонического оркестра)