 |
| Рубрики |
| Авторы |
| Персоналии |
| Оглавления |
| Архив |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
|
| Главная | |
О журнале | |
Оглавление | |
Отзывы |
Молитвенник Поднебесной
Художник Владимир Краев увлечён исчезающе тонкими материями
Он называет себя символистом. Если под символизмом понимать возникшее на рубеже ХХ века направление изоискусства, стремившееся через образ-символ выразить потусторонний смысл бытия (Врубель, Чюрлёнис и др.), то да, Краев - символист.
Уникальность Владимира - в том, что в поисках истины (в том числе живописной) он доходит до края: до отшельничества, до отказа от "благ" цивилизации, до религиозного энтузиазма.
У чаши (бытия)
В детстве Володя жил в доме на Урицкого у Серафимовской церкви. Как его дворянские предки Широковы, увлекался художеством. Собирал старую металлическую утварь, сваривал её пластилином - получался, по его сегодняшним словам, "модернизм".
В юности завернул в гимнастику. Перворазрядник Краев "выступал по мастерам". Потом тренировал гимнастов в спортклубе "Родина", а когда в начале 80-х гимнастику в клубе закрыли, вёл группу здоровья. Там и познакомился с художниками Петром Вершигоровым, Александром Веприковым, Николаем Жолобовым. "Здоровье им давал". Бег, волейбол, баня.
Летом Вершигоров приглашал всю компанию в Атары - заповедные места на берегу Вятки между Советском и Лебяжьем. Краев ездил туда раз десять. Жили в палатках, отдыхали, живописали. В этой художнической атмосфере Володя, по его словам, вспомнил детство и возвратился в живопись.
Мощная личность Петра Саввовича Вершигорова (1925-1998) втянула Владимира в свою орбиту. В 90-е годы Краев написал большую картину "Чаша", где изобразил самого себя (в синем, слева вверху), жену Петра Эмилию Ивановну (в светлом, слева внизу) и внуков Вершигорова - Антона (вверху справа) и Матвея. Дело происходит на стоянке в Атарах (узнаваемы навес, фонарь и луна). "А где сам Пётр Саввич?" - спросил я. Ответ Володи: "Пётр Саввич ушёл на рыбалку".
Впрочем, это не бытовуха. Ваза на столе - что-то вроде чаши Грааля. "Чаша жизни, - поясняет Краев. - Каждый пьёт её по-разному". Это смутно мне напоминает "Троицу" Рублёва и "Тайную вечерю" (хоть Леонардо, хоть Дали). По уверению Володи, чёрный цвет здесь не трагичен, он несёт свет и "обращается в духовную энергию". Короче, нечто таинственное, неизреченное, больше понятное самому художнику, нежели зрителю, не знающему контекста - краевско-вершигоровской мифологии. Но это вам не пейзажики-натюрмортики, а - Картина.
При желании можно усмотреть здесь обожествление Того, Кто ушёл, единение оставшихся во главе с художником и присутствие чуть ли не Святого Духа…
Художник для художников
"Мистика!" - сказал Вершигоров, увидев "Поднебесную" Краева. Там символически изображён город Вятка со всеми атрибутами святости (храмы, нимбы, путеводная звезда). "Может быть, я и толкнул Петра Саввича на мистические картины", - размышляет Владимир. Так вот откуда у Вершигорова в конце жизни возникли метафизические ландшафты в духе Чюрлёниса - "Заклинание" и "Свершение" (с вписанным стихом Юрия Кузнецова "он прошёл сквозь меня, ничего я не знаю о нём")!
Весной 98-го Владимир застал Петра Саввовича в мастерской при свечах за карточным гаданием. "Гадающий сокращает себе жизнь", - цитирует сейчас Краев одного из православных авторов, а тогда просто сказал: не гадайте, Пётр Саввич, ни к чему это. Но не помогло. Через пару месяцев Вершигоров красил рамку (к выставке) и упал: инсульт. Художника накрыла картина. Больше суток пролежал в мастерской один, потом - две недели в больнице. Скончался 16 июня…
Через год Краеву стукнуло пятьдесят, и арт-клуб устроил ему как другу Вершигорова персональную выставку. Её мало кто видел. Да и картины Краева открываются зрителю не сразу. По рассказу Володи, до Галины Кустенко (директора арт-клуба) понимание пришло через две недели.
Для меня, например, его живописные средства выражения слишком тонки, мне не хватает там экспрессивного удара по мозгам и органам чувств. Хотя я вижу, что в нюансировке Краева есть своя гармония, но "отключить голову", как он советует, не могу. Как говорил Гофман, "понять гения может только гений". Вершигоров Краева ценил. Восторгаются Самсонов и Жолобов. У них, по словам Володи, "редкий аппарат вчувствования", "дар Божий видеть тончайшие вещи".
Краев дома читает святых Отцов. 7.12.2007 А разных там авангардистов Краев не любит: "Просто они скрывают своё неумение написать пейзаж". По его мнению, Малевич не нашёл цвет в своих многочисленных квадратах. У Кандинского тоже не гармонирует. Один пейзаж Левитана "Над вечным покоем" выше всего Дали, "который бесов гонял". И вообще: "Все течения - мура, они придуманы. Никакого авангарда в искусстве нет. Если есть искусство, то в нём - любовь".
Владимире, моли Бога о нас!
Он двенадцать раз участвовал в Великорецком крестном ходе. Считает, что Вятку не трясёт (в смысле землетрясений) потому, что здесь есть этот ход. А террористы взрывают для того, чтобы всем людям Земли вживили микрочипы с печатью Антихриста. Но "если литургию во всех церквях прекратить разом, то будет пришествие Христа". Оптимист!
Руководствуясь книгой "Опыт построения исповеди" архимандрита Иоанна (Крестьянкина), Краев постепенно дошёл до того, что сейчас молится под иконами утром и вечером по два часа. Читает "Богородице, Дево, радуйся!" сто пятьдесят раз, поминая свыше пятисот имён знакомых и друзей, написанных на картонке. "Молюсь за вас и за всю Вятку".
Уверяет, что водопроводная вода в ведре под иконами на кухне не портится два месяца: иконы-то уже намоленные (Божья Мать с Иисусом, Николай Чудотворец и Серафим Саровский). А внесёшь эту воду в комнату, быстро портится. Это ли не чудо?
У Владимира нет телевизора, домофона, квартирного телефона. Недавно друзья подарили ему мобильник. Краев ещё не на пенсии, подрабатывает шабашками. Живёт один в квартире панельного дома, без домашних животных. Ходит на исповеди и на презентации выставок, соблюдает посты, читает только святых отцов. Пишет стихи и книгу о Вершигорове. Картины свои дарит (три работы ушли в Европу). К своему шестидесятилетию (2009) готовит "персоналку".
Он знает, что проживёт долго. Однажды ему приснилось: лежит он в гробу, крышка открывается, и на ней огненными цифрами - конечный срок его жизни. Сколько я ни пытал Володю, он сказал только одно: за восемьдесят.
Михаил Коковихин
Краев Владимир Васильевич род. 3.02.1949 в Кирове в семье фельдшера и чертёжницы. Родословную ведёт от дворян Широковых (в их числе - основатель Серафимовской церкви Терентий Широков). Окончил факультет физвоспитания Кировского гос. пед. ин-та (1972). Капитан-ракетчик на Дальнем Востоке (1972-73). Тренер по гимнастике в СК "Родина" (1973-80-е), тренер группы здоровья (до 2005). Член клуба самодеятельных художников при ОДНТ (80-90-е). Персональная выставка в арт-клубе (1999). Герой телеочерка Ольги Самсоновой "Любитель" (1999). Холост. Пристрастия: Самсонов, Жолобов, Тучков, Игорь Носков, Веприков, Нестеров, Левитан, мемориальная доска Коциенко в честь Вершигорова, писания святых Отцов, стихи Леонида Сафронова, хор Минина, "Юнона и Авось" Рыбникова, Кабалье, Каллас, Пугачёва, Анна Герман, Архипова, Вишневская, Доминго, Каррерас, Паваротти.
"Вятская особая газета" 13.12.2007, № 49
