Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Heidelore Kluge: Abenteuerland - eine Reise an die Wjatka

Хайделоре Клюге: Авантюрландия

- путешествие на Вятку

На квартире Юрия Васильевича (Панченко): Х.Клюге, Евгений Тимофеевич (Деришев), поэт В.Некрасов, Ю.Панченко, сказочница Н.Русинова. Июнь 2002

«Международная писательская конференция против насилия и терроризма» должна была состояться в городе Кирове при участии представителей Китая, Англии, США, Чехии и Германии. Ставились великие цели, не исключалась даже возможность создания чего-то вроде Пен-клуба. Получилось же несколько иначе, чем ожидалось... Но - по порядку...

Авантюра начинается

Как насчет съездить в Киров? Между тем, я узнала, что Киров восточнее Санкт-Петербурга примерно на 1000 км, и авиарейсы туда, даже с несколькими пересадками, совершаются нерегулярно. Тогда я решаю добираться из Петербурга поездом. И снова препятствие: кажется, в Германии невозможно купить билеты и получить информацию о движении поездов по России. Из опыта я знаю, что место в поезде нужно бронировать заранее. Но зачем же тогда существуют друзья? Я обращаюсь за помощью ко всем знакомым русским, живущим между Кировом и Петербургом.

По е-мейлу мне поступают довольно странные сообщения: в указанные мной дни отправляется по три поезда; в эти дни не отправляется ни одного поезда; поездка длится 8 часов; поездка длится 22 часа... Тогда я поступаю проще: прошу купить мне билет до Кирова и вылетаю-таки в Санкт-Петербург - будь что будет. В крайнем случае, останусь там. Мои друзья наверняка обрадуются, если я - вместо того, чтобы просто переночевать, - погощу у них какое-то время.

Но - вот это да! - мне забронировано место и я даже знаю время отправления поезда! Только не знаю, когда прибуду в Киров. В вагоне по этому поводу нет единого мнения, но мне советуют готовиться к 24 часам пути. И, между прочим, это не так ужасно: купе СВ первого класса (120 евро за 1000 км) - чистое и удобное, и Татьяна из Екатеринбурга (это еще день езды после Кирова) - замечательная спутница, которая даже говорит по-английски. Что ж, буду спать и ночью, как сибирский бурый медведь.

В какой-то момент узнаю, что поездка продлится лишь 22 часа. Немного волнуюсь. Ждет ли меня кто-нибудь в Кирове? Таня успокаивает меня -ведь я могу поехать с ней в Екатеринбург. Почему бы и нет?

Три очень серьезных господина

С напряжением смотрю в окно, когда мы подъезжаем к Кирову. Вижу трех очень серьезных господ, вооруженных букетами сирени: Евгений Тимофеевич - заместитель министра культуры [замглавы областного департамента культуры. - Ред.], Юрий Васильевич - председатель Союза Российских писателей [Вятского отделения. - Ред.], и Сергей Ильич, с которым я несколько месяцев переписывалась по е-мейлу и который свободно владеет немецким языком. Я радостно прощаюсь с Таней: скоро смогу принять душ в гостинице - замечательно...

Ах, ничего подобного! Меня везут - помятую и потную - прямо на квартиру Юрия Васильевича, где уже собралось несколько литераторов. Где-где, а в России всегда шикарный стол. Но прежде всего - море вопросов и информации, которое обрушивается на меня бурным потоком. Сергею Ильичу приходится изрядно попотеть в качестве переводчика...

Я узнаю, что Вятский край (Киров до 1934 года назывался Вяткой в честь одноименной реки) включает в себя территорию, равную половине прежней ФРГ, что Киров долгое время был местом ссылки для многих деятелей искусств и писателей. До недавнего времени - из-за военной промышленности - он был закрыт для иностранцев. А Кировское отделение Союза Российских писателей, созданного три года назад, существует всего полгода. В отличие от Союза писателей России этот Союз независим и неподцензурен. К этому Юрий Васильевич добавляет: «Раньше нас цензурировали, сегодня на нас не обращают внимания». Меня спросили, как я представляю себе возможность изменить мир посредством литературы, что я могу сделать для того, чтобы кировские авторы издавались в Германии, что я могу организовать в Германии... У меня голова идет кругом.

Но прежде чем вернуться на родину, я всё же хочу знать, что за коллеги и из каких стран приедут завтра. «Видно будет», - слышу в ответ.

Ночевать я буду сегодня на квартире Валерия Ефимовича, одного из коллег: очевидно, все гостиницы закрыты на ремонт. Здесь я наконец-то смогу освежиться, приняв прохладный душ. Даже очень прохладный - в Кировской области уже давно нет горячей воды.

«Форум писателей стран Европы и Азии на Вятке»: переводчица Ольга, Х.Клюге (в шляпе), сценарист М.Коптев, краевед О.Виноградов (стоит), поэтесса Т.Ганичева. Июнь 2002

Конференция открывается

На следующий день мы собрались в полном составе: около 30 писателей из Кирова и районов области, а также Вера, тележурналистка из Архангельска, и я. Тем самым международный статус соблюден. Все остальные - из США, Англии, Чехии и пр. - вероятно, испугались длительного путешествия. Сегодня вечером наш Пен-клуб должен отправиться к месту отдыха в село Петропавловское, находящееся «неподалеку». Но прежде нужно открыть конференцию. Я должна принять в этом участие. Ладно, сказать пару дружеских, приветственных слов, наверное...

Не тут-то было. Текст, который я отправила на конференцию в качестве дискуссионной статьи, необходимо прочитать вслух. Но это же десять минут плюс перевод... Nitschewo, ничего! В большом зале музея собралось уже около двухсот человек. Я безуспешно ищу минеральную воду. Тогда должен помочь леденец от кашля. Однако именно сейчас телевидение хочет взять у меня интервью. Итак, быстро убрать изо рта леденец и уповать на то, что никто не пожмет мою липкую руку. Однако именно это и намерена сделать заместительница губернатора. Мы довольно долго пожимаем друг другу руки. Невыносимо, невыносимо...

Речи произнесены, их немного, и они были очень короткими - очень необычно для России. Может быть, дело всё в том, что предстоит (превосходный и на высоком уровне) концерт - с участием трех дирижеров, один из которых - заместитель министра культуры. Через три часа всё закончится. Вечером запланирован банкет, значит, будет еще время. А вот и наш автобус. Добро пожаловать - с детьми, собакой и удочкой.

Njedaleko - Недалеко

Есть русская пословица: «100 градусов - не мороз, 100 рублей - не деньги, 100 км - недалеко». Над последней фразой мне придется еще задуматься, поскольку мы уже третий час трясемся по глухомани. Свернув с автострады, мы едем по дорогам, которые я, скорее, приняла бы за стройку. В автобусе я знакомлюсь с обеими Ольгами, которые в следующие дни будут рядом с двух сторон, как два ангела-хранителя. Они - студентки Кировского университета иностранных языков [инфака Вятского гуманитарного университета. - Ред.] и приставлены ко мне как переводчицы. Вдруг откуда ни возьмись перед нами появляется полиция. Но это не значит, что дальше мы не поедем, как я было испугалась: нас просто хотят сопроводить. Это даже необходимо: уже стемнело, и «мигалка» впереди очень нам поможет.

Банкет проходит в каминном зале с длинными столами и деревянными скамьями без спинок. В красном углу, конечно же, стоит длинный красный диван, на который я с благодарностью плюхаюсь: после сумасшедшей автобусной тряски по разбитой дороге я пересчитала себе все кости. Здесь изобилие еды и напитков и опять же много речей. Все благодарят друг друга за то, что конференция смогла состояться. А сколько времени ушло на подготовку конференции, времени, когда не было возможности поработать для себя? Но, как говорит Юрий Васильевич, «писатель живет не для себя самого, а прежде всего для других». А министр уточняет, что хочется сделать что-то не только для России, но и для всего мира.

К счастью, я должна говорить лишь «na zdarowje», когда кто-то пьет за мое здоровье. Или же я вслушиваюсь в синхронный перевод, который шепчет мне на ухо одна из моих Ольг. Затем следует музыкальная программа с очень грустными и берущими за сердце мелодиями. У меня смыкаются глаза.

Х.Клюге и поэт Андрей Левашов, любитель тюльпанов и любовных стихов. Июнь 2002

Вятка спасет мир?

Следующие три дня конференции станут для меня новым и волнующим опытом. Я вновь и вновь спрашиваю себя: как я смогу всё это объяснить моим немецким коллегам, чтобы они не сбежали от меня или, хуже того, не засмеялись бы до упаду?

Писателям поручено улучшить мир, - звучит пронзительный тенор. (Но уже Гете говорил, что таким путем не может родиться никакая литература.) Писатели должны посвящать свое творчество Богу и Родине, - говорится далее. (Но разве пишут немецкие авторы на своих знаменах «За Бога и Отечество»?)

Думаю, что хорошо знаю русский менталитет, но мое собственное понимание искусства сейчас абсолютно другое. Так что в своих репликах на конференции я вновь и вновь пытаюсь сформулировать отличия точек зрения Востока и Запада.

Вряд ли хоть один из моих немецких коллег сможет понять духовные притязания русских писателей. А русские коллеги, наоборот, были бы шокированы «нашего» сорта литературой, где иногда на самом деле встречаются (horribile dictu!*) секс & криминал. Чего мне больше всего не хватает, так это присутствия здесь западных коллег, с которыми я могу поделиться впечатлениями...

При этом обе стороны могли бы во многом дополнять друг друга! Но чтобы достичь истинного взаимопонимания, нужно время. Вот почему было бы так важно организовать обмен мнениями.

В один из вечеров все авторы аттестуют себя своими произведениями. От моих Ольг потребовалось почти невозможное! И чего я заранее боялась, подтвердил мне позднее мой друг из Санкт-Петербурга, который уже несколько десятилетий - уважаемый литературный критик: «Все они - хорошие люди, но литераторы - никакие». Должно быть, дело в том, что вятские коллеги предъявляют к себе слишком высокие требования как к людям, но меньшие - как к деятелям искусств. И в том, что они не различают этих двух понятий...

За круглым столом обсуждается тема «Литература и власть». «Власть дана от Бога», - слышу я. Или: «Литература может подавать политике неплохие идеи и объяснять политикам то, чего они не понимают». Писатели - очень искренние люди, поэтому народ слушает их внимательно. Или: «Власть зависит от денег. Писатели - от мыслей. Давайте сохраним наши души чистыми!» Или: «Государство должно дать людям не только шанс выжить экономически, но и развиваться духовно».

Я очень взволнована. Возможно ли создание «Западно-восточного дивана»** между настолько противоположными точками зрения?

Неугомонные вятские мужчины

От них просто нет отбою - от неугомонных мужчин. В первое утро я получаю букет тюльпанов. И это здесь, на краю света, где никаких тюльпанов и ни одного цветочного магазина. «Это вятская любовь!» - уверяет меня молодой человек, в два раза моложе, чем я. Пью с ним как можно скорее на брудершафт, как и с некоторыми другими: я выяснила, это хороший трюк, чтобы удержать русских мужчин на расстоянии, их не оскорбляя. Тем не менее спустя какое-то время молодой человек посвящает мне самое красивое любовное стихотворение, которое я когда-либо получала. Но это уже другая история...

В остальном вятские мужчины любезны и отзывчивы, как и все русские. Как же они за меня порадовались, когда смогли сообщить мне, что в чемпионате мира по футболу Германия одержала победу над Камеруном! (Тогда я болела за команду Камеруна, о чем, конечно же, не рассказала никому.) Ни разу мне не пришлось нести багаж. Все желания прочитывались по моим глазам. «Мы не только мечтатели. Мы выполняем свои обещания». Да, я верю - каждому в отдельности.

Путешествие по Вятке: фрау Клюге в окружении переводчиц и местного замминистра культуры Евгения Тимофеевича. Июнь 2002

Вятка - большая тихая река

Такой я видела ее всякий раз. Каждое утро, когда просыпалась и смотрела в окно. Каждый день, когда мы большую часть конференции проводили на берегу Вятки. И прежде всего во время замечательной экскурсии по реке. Местность вокруг Петропавловского называют «русской Швейцарией», - говорили мне с гордостью. (А мне это больше напоминает пологие холмы.) Заместитель министра культуры, стоя возле меня, часто-часто спрашивает: «Charascho? - Schoen?» С минутным интервалом я выбираю для ответа слова «schoen», «sehr schoen», «wunderschoen» или молча киваю, потому что чувствую боль в горле от всех этих гортанных звуков. Между тем, и впрямь хорошо: теплый солнечный день, радостные люди и девственный пейзаж. «Здесь водятся медведи», - слышу я. Только в прошлом году застрелили одного: он разорял ульи.

Вятка бывает по-настоящему красивой в половодье, - узнаю я. Именно весной, после таянья снегов, она разливается и выходит из берегов. Поэтому после того, как старая церковь стала жертвой наводнений, новый храм построили на высоком участке земли. Я согласилась пойти посмотреть, поскольку церковь была якобы «njedaleko». Но на самом деле она была далековато.

Мне рассказали и о других достопримечательностях села Петропавловского. Например, о том, что здесь хотели сделать кладбище для немецких солдат. Оказывается, был некий солдат Ганс, который выступил в защиту русской семьи. Потомки этих русских охотно установили бы контакт с семьей Ганса, чтобы выразить свою благодарность. Быть может, мне удастся найти эту семью...

Наш пансионат был выстроен на месте бывшей расстрельной тюрьмы («Сотни трупов плыли тогда по Вятке»). Теперь, проводя здесь культурные мероприятия, хотят до некоторой степени искупить вину. Мы все расстроены, и водка течет рекой. Чтобы усмирить речного бога, а также неугомонных мужчин, я приношу в жертву реке Вятке оставшуюся в бутылке водку. Слегка разочарованно смотрят на это мужчины, но мой жест им нравится.

Ничего не функционирует - и всё удается

Каждый день я спрашиваю о моем поезде на Санкт-Петербург. Когда я прибыла в Киров, заместитель министра культуры представил мне бравого, одетого в форму, начальника вокзала и сказал: «Если возникнут проблемы с билетом, он всё уладит!» Ежедневно мне говорят, что всё у нас получится. Собственно говоря, для меня без разницы, оставаться дольше в Кирове или здесь, на краю земли, в Петропавловском. Но, к сожалению, скоро истекает срок моей визы... Наконец, за день до нашего отъезда я узнаю, что мне забронировано место. Чудесно! Я успокаиваюсь. Вечером узнаю, что наш автобус отъезжает завтра в одиннадцать часов. Три часа езды - я этого не выдержу! Но я выдержу: меня доставят в Киров на легковушке. Чудесно! Я успокаиваюсь. Я спрашиваю себя: почему я, собственно, так волнуюсь? В России это совсем не обязательно. Если даже нет горячей воды (помимо всего остального), всё удается.

Shooting star*** - звезда, которую никто не знает

После очень напряженной поездки в очень уютной «Волге» я прибываю в Киров. Английский ланч с непременной водкой для меня приготовили заранее, а Александр, бывший полковник и директор пансионата, сам садится за руль. На сей раз поездка длится лишь час. А когда мы уезжали, над дорогой появилась большая радуга...

Когда мы останавливаемся перед домом правительства, первый, кого я вижу, это молодой человек с тюльпанами и любовным стихотворением. Он тотчас предлагает мне кофе, который незамедлительно приносят в мой номер правительственной гостиницы, заказанный Евгением Тимофеевичем.

И здесь я наконец-то встречаю Александра Иконникова, он работает для Ровольта над романом, который должен появиться в будущем году. В Германии со своей книгой «Тайга блюз» Иконников - shooting star. В России его никто не знает. Он еще очень молод, ему 30 лет, но как германист по образованию он прекрасно говорит по-немецки. И с ним я наконец-то могу немного обменяться впечатлениями. Меня сейчас больше не удивляет, почему его не знают кировские авторы. Не удивляет меня и то, что он не принимал участия в конференции. Я спрашиваю его, каким он видит будущее России. Явно не очень оптимистическим, поскольку: «Криминальные структуры стабильнее политических структур». Но хотя Путин - лишь маленькое колесико в игре олигархов, он всё же первый президент, который всегда трезв. Когда я Иконникова - собственно, зря - спрашиваю, почему в его историях так много алкоголя, Александр отвечает мне анекдотом: «Водитель автобуса останавливается в придорожном кафе и заказывает 150 грамм водки. У буфетчицы не хватает мелочи для сдачи. Она спрашивает, не хочет ли он 200 грамм водки. Водитель отвечает: Njet! Мне же еще садиться за руль». (Тут вся Россия в ореховой скорлупе!)****

Ikonnikoff Shooting Star

Doswidanja! - Россия была добра ко мне

Расслабившись, я откидываюсь на спинку дивана в моем одиночном купе. Значит, начальник вокзала останется в своем кресле. Немного скучно путешествовать в одиночку. Через какое-то время я выясняю, что занимаю служебное помещение: вероятно, из-за периода отпусков поезд переполнен. Я уже не беспокоюсь о том, кто встретит в Санкт-Петербурге. Всё удается! Лишь немного грустно - а как чудесно было в кругу вятчан...

И конечно же (на этот раз после 25 часов пути), меня встречает на вокзале в Петербурге мой друг. А «дома» меня уже ждет превосходный стол. Сейчас бы только принять душ и выспаться перед моим завтрашним вылетом...

Ничего подобного. Другой друг пригласил меня прокатиться на прогулочном катере по Неве к Финскому заливу - в пору белых ночей Петербурга. Ну, хорошо. Когда еще мне выпадет такой случай? Рано утром мы сядем на мель, и нас эвакуируют надувной лодкой - это уже совсем другая история.

Перевод К.В.

* horribile dictu! (лат.) - страшно сказать!

** «Западно-восточный диван» - книга Гете, синтез культур Запада и Востока («Север, Запад, Юг в развале, Пали троны, царства пали. На Восток отправься дальный Воздух пить патриархальный, В край вина, любви и песни, К новой жизни там воскресни...» Пер. В.Левика).

*** Shooting star (англ.) - летящая звезда, метеор.

**** «О, Боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем бесконечного пространства» («Гамлет», II, 2. Пер. М.Лозинского).

Следующая статья: София ХОРОБРЫХ: Русскую музыку стоит изучать в Германии (интервью)