Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Олег Чарушин: Я не вкладываю в стихи никакого смысла

Интервью с автором «Развинчивания мозгов»

- Когда Вы начали писать стихи?

На военных сборах под Москвой. 1985

На берегу Японского моря под Владивостоком. 1992

- Первые опыты - классе в шестом: мы с вятским поэтом Георгием Антоновым (псевдоним Андрея Абдуллина) в шутку переделывали стишки, которые входили в школьную программу. Мы учились с ним в одном классе, в 29-й школе с английским уклоном. Но более-менее серьезно опять же с ним мы начали писать классе в десятом, в 1979 году, большую детективную повесть в стихах «Матерый человечище». Закончили ее писать только в 84-м. Там главные действующие лица - Левинсон, командир партизанского отряда, Павел Ильич Лавут, участковый инспектор, Анискин, инспектор уголовного розыска, очень много действующих лиц-евреев. В ней пародировались многие литературные стили и штампы. Как-то раз мы ее почитали московскому писателю-славянофилу Олегу Кочеткову, он смеялся до слёз.

- С Георгием Антоновым Вы всю дорогу по жизни вместе?

- Я сначала поступал в 80-м году в Горьковский институт иностранных языков на переводческий факультет, набрал 22 балла и не поступил, вернулся в Киров, а Георгий Антонов в тот же год поступал на восточный факультет Ленинградского университета на бирманский язык и поступил. Но поучился один семестр и оттуда свалил. Жил в комнате с двумя вьетнамцами, и они его окончательно достали. Я приехал, устроился электромонтером на Кировскую телеграфно-телефонную станцию, а он поступил туда же разносчиком телеграмм. Год мы так прокантовались и решили: отчего бы нам не съездить в Москву попытать счастья? В МГУ я набрал те же 22 балла и поступил на юрфак. Юрфак я закончил, а Антонов тоже поступил, учился, но не закончил.

- Я слышал о Ваших встречах с Андреем Вознесенским. Какие у Вас остались воспоминания от них?

- Его поэзия уже давно мне нравилась. И году в 84-м мы с Антоновым взяли рукописи и поехали к Вознесенскому на дачу в Переделкино. Дачу нашли с большим трудом, постучали, в окошко выглянула Зоя Богуславская, говорит: нет, нет, он не принимает, рукописи пошлите по почте по такому-то адресу и через две недели позвоните. Мы так и сделали, и он пригласил нас к себе на дачу. Мы опять приехали, дача очень хорошая, там сидели гости - поэт Александр Ткачев, сейчас он председатель ПЕН-клуба, какой-то еще литератор из Венгрии и пр. Пили вино, закусывали черешней. Ну, и Зоя Богуславская. Нет, Таривердиева, Плисецкой и Березовского не было.

Хозяин пригласил всех в кабинет, там у него подлинники Пикассо, знаменитые видиомы Вознесенского «тьматьматьматьмать» и др. Стихи ему понравились, и мои, и Георгия Антонова. Он смотрел, говорил: «Вот это очень хорошо, а это не для вас». Поговорили, он подарил нам по книге, тбилисское толстое издание, почти полное собрание сочинений с автографом: «Олегу Чарушину в знак встречи». Пригласил нас за стол, где сидели гости, выпили по бокалу сухого вина, и мы прочитали по стихотворению. Он говорит: «Ну, вот, молодежь у нас еще есть».

Через год мы поднакопили новых стихов, позвонили, он говорит: «Приезжайте». Снова мы привезли пачки стихов, он их посмотрел и в процессе беседы, кстати, спрашивает: «Как вам нравится группа "Аквариум"?» Мы: «Ну-у, "Аквариум"!» Он: «А вы можете достать мне кассету послушать?» Мы достали магнитофонную бобину, передали через ЦДЛ, через почтовый ящик. Потом в «Литгазете» вышла статья Вознесенского с фразой: мол, «Аквариум» - звуковые внуки Заболоцкого. В 85-м на концерте «Аквариума» в ЦДРИ мы виделись с Вознесенским, он познакомил нас с поэтом Парщиковым. Потом уже как-то я лично созванивался, посылал ему опять стихи по почте, но встретиться уже не удалось: я закончил МГУ и уехал. Вот, собственно, и всё. Эти встречи с Вознесенским укрепили желание заниматься поэзией, то есть у меня осталось впечатление, что мы занимаемся этим не зря.

- Вас и Антонова кто-то назвал «братьями по маразму», «братьями-поэтами Разнесенским и Тождественским». Разнесенским были Вы?

- «Братьями по маразму» себя назвали мы сами, а псевдонимами Тождественский и Разнесенский мы подписывали ранние юмористические и пародийные стихи. Разнесенским действительно был я. Как это Вы догадались?

- Ваши воспоминания от Вятского литературного клуба «Верлибр»?

- После МГУ я уехал по распределению в Опаринский район и наезжал в Вятку по субботам-воскресеньям. А Георгий Антонов тусовался здесь. В кафе «Минутка» он встретился с Лешей Черезовым, поэтом и художником (он сейчас живет в Москве), и Черезов познакомил нас с Колей Голиковым. Произошел обмен стихами, стихи взаимно понравились и в ближайшем номере верлибровского журнала «Авангард» были напечатаны, а в дальнейшем произошла наша интеграция в клуб «Верлибр». Вообще от «Верлибра» у меня остались великолепнейшие, веселые воспоминания. Это постоянные посиделки, пьянки, сопровождавшиеся литературными разговорами. Когда «Верлибр» в начале 90-х распался, стало намного скучнее.

- Правду ли говорят, что перед концертами верлибровцы всегда напивались?

- Нет, неправда. Перед концертом они не напивались, а принимали бодрящую дозу, скажем так. А напивались уже в процессе концерта и после.

- Поклонницы преследовали Вас?

- Не так уж они и преследовали. Но поклонницы есть. На презентации сборника «Лысенко моей мечты» мне сказали, что одна дама угорает от моих стихов, потому-то и приехала в М-Галерею аж с Филейки. И на последней презентации «Развинчивания мозгов» девушка лет 18-и все-таки сумела вырвать у меня один сборник, хотя их было очень мало. Кстати, эта наша совместная с Николаем Голиковым акция знаменательна еще и тем, что получила завершение в жизни: мы с Голиковым бросили пить. Мы устроили «праздник последнего стакана», обзвонили всех друзей и сказали, что «в этом мире мы больше не увидимся». С тех пор не пьем почти месяц.

- Отчего «Верлибр» распался?

- Многие просто-напросто бросили писать стихи: Михаил Коковихин, Георгий Антонов, Леша Черезов, Сергей Ухов. Может, просто все надоели друг другу, самоисчерпались. Когда мы узнали друг друга целиком и полностью, каждый пошёл своим путём.

- По хронологии Ваших сборников видно, что они выходят всё реже и реже. Сочинительство замедляется с возрастом?

- Нет, возраст тут ни при чем. Просто всё сложнее становится вылавливать в потоке жизни свежие впечатления. Конечно, можно каждый день писать по стиху, «работать», как рекомендуют некоторые кировские члены Союза писателей, но для меня каждый такой маленький сборничек -это определенная новая ступень, и он должен и по стилю, и по настроению отличаться от предыдущих, а иначе получится просто отстой.

- Нет ли у Вас ощущения, что вятская творческая интеллигенция в 90-е годы тихо застаивается или спивается?

- Настоящая творческая личность самодостаточна. Тут надо говорить конкретно. Если кто-то и спивается, он потом лечится. Взять хотя бы поэтов. Поэзия от времени не зависит, она существует сама по себе. Тот же Вознесенский выступал на стадионах, в Политехническом, а сейчас его не слышно, не видно. Хотя, конечно, время громкой поэзии прошло. В Вятке времен «Верлибра» мы собирали залы ДК железнодорожников и «Родины», а сейчас уж какой там зал?

- Круг Ваших прошлых и сегодняшних поэтических пристрастий?

- Александр Сергеич Пушкин - как был, так и остался. Раньше я очень любил Маяковского, в Москве увлекся футуристами и прочими имажинистами. Библиотека МГУ по фондам - вторая в стране, и там можно было взять всё, что угодно, издания тех еще лет: Бурлюк, Крученых, Заболоцкий, Пастернак, Олейников. Вознесенский нравился очень. Бродский - совершенно отдельно, это новая эпоха в поэзии. Сейчас Бродский для меня выше Вознесенского. Из современных мне нравятся метаметафористы: Парщиков, Еременко, Жданов, а также покойная Нина Искренко, Сергей Гандлевский, Татьяна Щербина, Валентин Хлап.

- Куртуазный маньерист Степанцов поёт в «Бахыт Компоте», то есть пытается оживлять поэзию музыкой. А как выживаете Вы как поэт?

- Трудно сказать, что песни Степанцова - не поэзия. Он просто помогает себе музыкальным сопровождением. Если это еще и приносит деньги, это хорошо. Я в свое время выдвинул идею видеопоэзии: допустим, MTV - Музыкальное Телевидение показывает музыкальные клипы, а я имел в виду Поэтическое Телевидение - с видеоклипами, снятыми на стихи. Если бы хотя бы час в неделю на ТВ отводить PTV! Мне кажется, что будущее поэзии за поэтическими видеоклипами. Есть куча народу, которым это интересно.

- Что двигает Вашим стихотворчеством - message (послание) или игровое начало? Можно ли вообще писать стихи в Вашем возрасте - в 37 лет?

- Мой пример говорит, что можно. Я захотел написать стихотворение - и написал. Никакой message я туда не вкладываю. Например, я когда-то, работая в прокуратуре, ехал то ли в морг, то ли еще куда-то на экспертизу и по пути зашел в магазин «Товары для молодежи», и тут в мозгу пошли строчки: «Куда влечет меня насильник безобразный?» Откуда они взялись? Хрен их знает. Я тут же в предбаннике магазина всё это записал. Что толкает? Не знаю. В моих стихотворениях нет никакого message, есть набор образов, слов, букв, и я его излагаю на бумаге. Я не вкладываю в него никакого смысла никогда. Смысл должен возникать в голове того, кто воспринимает. И каждый раз это стихотворение - совершенно другое произведение. У Борхеса есть рассказ, где Пьер Менар слово в слово переписал «Дон Кихота», но в каждое слово, в каждую фразу он вкладывал совершенно другой смысл, и получился совершенно другой «Дон Кихот». Поэтому я не знаю, что я написал. Главное - не вкладывать никаких идей, они должны рождаться в мозгу читателя.

- В масскульте слово вытесняется картинкой. Не анахронизм ли сегодня заниматься словесным искусством?

- На литературные вечера еще все-таки ходят. Книги Сорокина, допустим, в Вятке можно достать с трудом. Пока есть поэты и писатели, слово не умерло. Сейчас искусство идет по пути синтеза всех видов - литературы, музыки, живописи, кино, оперы. Настоящее синтетическое искусство еще не создано...

- Ваша оценка вятской культуры, официальной и неофициальной?

- Что значит вятская, невятская? Есть вообще культура. Или культура, или некультура. Как, например, назвать вятских фотографов, которые уехали и работают сейчас в Москве? Или режиссер Юра Ардашев? Он снимал здесь, сейчас снимает в Москве. Это какая культура? Или я, допустим? Приезжаю в Москву и прекрасно творчески общаюсь с тем же Степанцовым, Николаем Климонтовичем (я ему крутил свои видеоклипы), Олегом Давыдовым из журнала «Мулета», Ларисой Пятницкой. Нашу Светлану Сырневу прекрасно воспринимают в Москве - это вятская культура или российская? Конечно, настоящих проявлений культуры в Вятке мало, на самом деле.

- Вятка в Вашем понимании - что это?

- Вятка - это река, где недавно выловили холерный вибрион, это слегка хаотичное нагромождение домов, в которых живут некоторые приятные мне люди, это и троллейбусы, в которых я избегаю ездить в часы пик.

- Есть ли Ваши книги в областной библиотеке имени Герцена?

- Понятия не имею. Поскольку полиграфических сборников у меня нет, а только самиздатовские, их, возможно, кто-то из моих знакомых работниц и поставил. Во всяком случае, я знаю, что в каталогах сноски на газетные публикации есть.

- Есть ли Ваши стихи в Интернете?

- Там «Развинчивание мозгов», другие стихи, биография на русском и английском языках. В Москве многие мои знакомые именно в Интернете нашли и почитали меня. Недавно пришел е-mail из Нью-Йорка, где живет хороший художник и мой московский друг Юрий Гавриленко: он нашел меня в Интернете. Полиграфическое издание сборников скоро отомрёт, а в основном всё будет идти через Интернет.

- Будущие Ваши проекты?

- Об этом пока говорить рано. В августе мы отдохнём, а в сентябре начнём думать о будущем.

- Мы увидим небо в алмазах?

- Ну-у-у...

О.Чарушин (справа) и меценат С.Луппов на вечеринке в мастерской Н.Усова. 1994

На праздновании 9-летия «Верлибра». 1995

(Специально для «Бинокля»)

Шампунь Пушкина

Светлане Сырневой

Опять зима
Куда ее девать?
Списать на лето?
Нет
Списать на осень?
Списать в расход
Чтоб больше не писать
Шампунем Пушкина
Свою прочистив проседь

Нас слишком много
Не таких как мы
Мы так же плотны
Как и все другие
По вечерам 
Мы оживляем книги
Искусственным 
                дыханием зимы

Духовным жиром
Самых толстых книг
Радикулит

Опять стреляет в спину
Хотим успеть
Но всё же не покинем
Ведь нами в плен
Лишь русский взят язык

Под пером Павла Шабалина. 1992

Он говорит ненужные слова
Которые -
Что мертвому парковка
Мы их несем
Хотя уже неловко
Пока 
Не прекратится голова

А после 
Набирая высоту
Немея
Как огонь без кислорода
Мы выполним
Предчувствие народа -
И труп почуем
У себя во рту

(Из сб. «Развинчивание мозгов»)

ЧАРУШИН О. Анатольевич род. 20.03.1963 в Кирове. Закончил юрфак МГУ (1986). Член Вятского литклуба «Верлибр» с 1987. Работал следователем прокуратуры в Опаринском р-не Кир. области и Октябрьском р-не г.Кирова, корреспондентом в газете «Выбор» с 1.08.1991, диктором «Релакс-радио». Сейчас - обозреватель отдела права в журнале «Товар-Деньги-Товар» (с 1992) и диктор «Радиолинии». Самиздатовские сборники: «Взгляд с Луны» (1988), «Парикмахер Петров» (1988), «Цветы в нумера» (1989), «Вскрытие покажет» (1990), «Хрен-павлин» (1991), «Юноша с веслом» (1992), «Лысенко моей мечты» (1995), «Развинчивание мозгов» (2000). Холост, детей нет. Адрес в Интернете: www.vit.ru/oleg/

Следующая статья: Владимир ИВОНИН: «Зангези» - в анналах, «Эрмитаж - в перспективах (интервью с директором Культурного Фонда «Эрмитаж»)