Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Глаз - ватерпас, сердце - алмаз

О.Чарушин «Развинчивание мозгов» (самиздат, 12 стр.)

О.Чарушин на презентации «Развинчивания мозгов» в Культурном фонде «Эрмитаж»

Исп. Чарушин: «Денди, денди, где твои деньги?» (слева - Г.Антонов). 1989

Ядро «Верлибра» отдыхает (Г.Антонов, О.Чарушин, Н.Голиков). 1989

«Люблю проказить с санитаркой морга», - эта стихотворная строка Олега Чарушина вызывала восторг на концертах литературного клуба «Верлибр» в конце 80-х.

Сегодня, через десяток лет, санитарка всё та же, место действия - то же, а вот насчёт любви и проказ - облом:

«Я чувствую, что фильм идет к концу», -
сказал он, может быть, слегка красиво
...а санитарка допивала пиво
размазывая слезы по лицу...

Конец уж близок, допивается прощальная доза, Некрасов в белой постели поёт свои «Последние песни». А автор нескольких самиздатовских сборников Олег Чарушин кручинится над телом поэта Славы Литусова, убитого на екатеринбургской автобусной остановке:

Опять Земля своих питомцев -
И сыновей, и дочерей -
Не провожает с миром к Солнцу,
А провожает до червей.

Бравурная советская песенка («Я - Земля. Я своих провожаю питомцев... Долетайте до самого Солнца...») давно спета. Остаётся, как псаломщику, петь над родимой страной «аллилуйя». Одному из питомцев поэт проводит медосмотр и ставит диагноз:

Молоточком луча
по бубенчикам глаз
бью
от начала
к концу света
Гайки не могут
а винты не хотят
врезаться в сердце
Алмаз ли это?

Сердце - камень. Мозги развинчены. Бесчувственное тело лежит в коме, а из уст помимо воли несется стихотворный поток. Вот фрагмент из посвященного вятской поэтессе Светлане Сырневой, работнице обладминистрации:

Он говорит
Ненужные слова
Которые -
Что мертвому парковка
Мы их несем
Хотя уже неловко
Пока
Не прекратится голова

Всё в прошлом. Аудитория с каждым годом сужается, как шагреневая кожа. Уже не требует поэта к священной жертве Аполлон. Но поэты - по традиции или по инерции - не могут молчать. Чарушин 1980-х, сюрреалист с экзистенциально-патологическими мотивами, растерял по дороге свой черный юмор и превратился в усталого, разуверившегося во всём Чарушина конца века.

Олег Анатольевич вяжет слова в строку тихо, полубессознательно, без скандалов и радикализма. Под алмазным панцирем спрятан сейсмограф, который чутко улавливает подземные толчки. Властителем дум Олегу уже не стать, он - типа летописца Пимена, одиноко кропающего в монастыре: «Еще одно последнее сказанье...»

Михаил КОКО

Следующая статья: Олег ЧАРУШИН: Я не вкладываю в стихи никакого смысла (интервью поэта)