Главная

О журнале

Оглавление

Отзывы

Т.Тимкина. Тихий свет осени. 1994. Б., акв.

Татьяна Тимкина: В магическом зеркале призрачных миров...

Интервью участницы выставки "Ars Nova"

Т.Тимкина. Автопортрет. 1996. Б., акв.

Т.Тимкина. Orgelmeister. Из серии "Echo du temps passe" ("Эхо прошедшего времени"). 1997. Б., акв.

Т.Тимкина. Печальная Звезда. Из серии "Echo du temps passe". 1997.Б., акв.

Т.Тимкина. Анжелюс. 1998. Тушь, перо

Т.Тимкина. Иллюстрация к повести Достоевского "Белые ночи". 1993. Тушь, перо

Т.Тимкина. Храм Иоанна Предтечи. Из серии "Старая Вятка". 1996. Тушь, перо

- Кто Ваши учителя?

- Прежде всего - Петр Саввич Вершигоров, один из крупнейших живописцев, прекрасный колорист, художник европейского уровня. Он относился к искусству очень трепетно, много работал, был фанатом, настоящим мастером, светлым человеком. Когда рядом находится такой мастер, это накладывает отпечаток не только на профессиональные знания учеников, но и воздействует на душевном, духовном уровне. У него в одной группе со мной учились Володя Муллин, Андрей Драченков, Лада Ардимасова, Света Иванова...

А с акварелью я познакомилась в Вятке в 8 лет и профессионально занималась у акварелиста Сергея Гавриловича Ичетовкина. В Питере в Академии художеств я училась в мастерской у Андрея Пахомова - это замечательный книжник, человек тонкого вкуса, потомственный художник книги, имеющий свое издательство "Редкая книга". Пахомов учил нас делать вещи стильные и авторские.

Параллельно я осваивала акварельную школу Чистякова-Савинского. Эта школа русской акварели была создана Павлом Чистяковым, который в Италии работал в одной мастерской с Марио Фортуни, самым блистательным европейским акварелистом XIX века. Возвратясь в Петербург, Чистяков разработал свою систему, дополнив ее академической школой рисунка, и учил этой системе на последних курсах Академии художеств. У него занимались Серов, Репин, Врубель, Савинский. Савинского Чистяков считал своим преемником и передал ему преподавание в своей мастерской в Академии. Эта техника передается из рук в руки. Далее ее сохраняла дочь Савинского Татьяна. А у Татьяны Савинской непосредственно училась мой педагог Ирина Балакова.

Эта традиция восходит корнями к европейскому искусству, когда для акварели делается тонкий подготовительный рисунок, почти что линейный, а потом предметы пишутся маленькими заливками сразу в полную силу и не переписываются. Когда я пишу натюрморты, я пишу полностью в технике Чистякова-Савинского. Лица на портретах пишу лессировками - это ближе к ранней Академии, брюлловскому методу. А пейзажи пишу, используя технику письма по-сырому и элементы школы Чистякова-Савинского.

- Говорят, Ваши работы приглашались на аукцион фирмы Sotheby's?

- Это, наверное, не очень интересно. Просто в 1991-м в одной питерской галерее были показаны мои работы, и галерейщик предложил писать для них, сотрудничать с их галереей, в том числе с выходом на Sotheby's. Я отказалась. Работать на кого-то - это всегда лишает художника свободы, независимости. Моя цель - писать то, что я хочу. Не заработать на этом деньги, а экспонировать.

- Что для Вас Петербург?

- Итальянцы говорили, что все дороги ведут в Рим. Так все дороги для художников ведут в Санкт-Петербург. Это божественный город с потрясающими памятниками культуры и незабываемым колоритом, который не встречается в континентальном климате: Петербург - приморский город, там все время свежий ветер с залива, отчего и воздух там серебристый, северное свечение атмосферы, белые ночи, колорит Вермера Делфтского. Это очень европейский город. В отличие от других городов России, там жива петровская традиция, когда человек должен в своей профессии знать всё и овладеть ею в совершенстве. И это очень импонирует мне. Кроме того, Петербург два века был столицей, и в его облике можно увидеть вдруг петровское время, елизаветинское, времена мирискусников, то есть, как говорит Ахматова, старинную литографию. Иногда можно увидеть город, как на гравюрах Остроумовой-Лебедевой. Он, как живое существо, разговаривает с художником - удивительными комбинациями света, цвета, линий. Сколько гениальных архитекторов создавали эти улицы, парки, дворцы! Притяжение стольких талантливых мастеров для создания облика города просто уникально.

- Что же тогда Вас потянуло из культурной столицы России в Вятку?

- Принципиально в этом нет никакой дисгармонии, потому что Вятка - мой родной город, родные стены, где мне хорошо работается и можно успеть сделать многое. Жаль, что некоторые, живя постоянно в Вятке, недооценивают плюсы, которые здесь имеются.

- Ваш ранний цикл акварелей "Старая Вятка" вырос из романтической тоски по дореволюционной, неиспорченной панельными коробками Вятке?

- Цикл "Старая Вятка" изображает город так, как я его чувствую, как чувствую чистоту линий этого города, какую-то его прозрачность, иногда таинственность, иногда очень феерические образы. Для меня было важно создать листы, которые, может быть, продолжали бы линию мирискусников, то есть имели бы ценность сами по себе: это не фиксация каких-то моментов, а создание образа города, даже не города, а настроения. Центр Вятки, насколько он сохранился, не является для меня старым городом, это просто город моего детства. Я по этим улицам ходила всегда, они для меня подлинные, настоящие, современные. Никакой ностальгии по прошлому там нет. Искусство живописи - это не масс-медиа, которые так противопоставляют прошлое и настоящее. Художник - вне времен: для него Рембрандт, может быть, даже ближе, чем современник. Поэтому искусство живописи обращается к самым глубоким чувствам, нашим зрительным образам, нашему внутреннему ощущению, когда человек - просто личность, индивидуальность, а не часть социума. И поэтому старая Вятка существует, она реальна.

- Ваша серия портретов современников в костюмах эпохи Возрождения тоже навеяна традициями "Мира искусства"? Ее название "Echo du temps passe" ("Эхо прошедшего времени") повторяет название картины Сомова...

- Мирискусники первые в русском искусстве подняли вопрос о связи времен. У Сомова есть "Дама в голубом" - портрет художницы, которую Сомов одел в костюм елизаветинских времен, создав поэтический образ. Подобное смешение разных эпох было свойственно многим художникам - Борисову-Мусатову, Бенуа, Лансере. Рембрандт тоже одевал свои модели в костюмы других времен. Этот прием позволяет увидеть современного человека в той ситуации, когда мы говорим, что нет временных рамок, что истинные человеческие чувства - постоянны, духовный мир является абсолютной ценностью как в средние века, как в эпоху Возрождения, так и сейчас. Задача художника - показать ценность отдельной личности, говорить все время людям: каждый человек - это целый мир, посмотри, какой красивый пейзаж, какие красивые тебя окружают дома, какие красивые вещи, все это творение Божие. Этот уровень ощущений может быть достигнут только искусством - настоящей литературой, живописью: они хранители гуманности. А живопись передает то, что нельзя сказать словами, что ощущается на уровне подсознания.

- В Ваших портретах ощущается влияние европейского портрета эпохи Возрождения, в частности, Дюрер, Гольбейн...

- Культура едина. Мы с детства были знакомы с работами Рафаэля, Леонардо, Микеланджело. Мы причастны к западной культуре. Мы, русские, - все-таки европейская нация, синтез Азии и Европы. Русские всегда ездили учиться в Европу и сами развивали европейскую культуру. Русские и европейцы в общем-то едины. Поэтому для меня европейский портрет очень близок, это сосредоточенный мир, отстраненный от всего суетного. Через костюм мы входим в красивый мир цвета, красок, фактур: шелк, бархат, парча, где-то блеснет серебро - это вводит нас в романтическое состояние. Мы входим в такой мир, где наши ощущения обостряются за счет цвета, осязания разных материалов, а потом, когда мы настроились, переходим к лицу, это более тонкий мир: нюансы ощущения, взгляд, иногда направленный сквозь зрителя, когда человек погружен в себя, и все это позволяет нам неспешно почувствовать колорит каждой индивидуальности. Одна личность соединяет в себе разные грани, и та техника, которую я выбрала, позволяет открыть и передать в образе тончайшие нюансы. В этом магия искусства.

- Чем навеяна Ваша выборгская серия пейзажей?

- Выборг - очень красивый средневековый город, средневековые улочки, шведская крепость XII века - это рыцарский замок, боевая башня, стены, которые видели рыцарские времена. В Выборге сохранился парк байроновского стиля с усадьбой петровских времен - Монрепо. Меня привлекла романтика этого города, его суровость и поэтичность. Выборг заинтересовал меня и с точки зрения соразмерности городского пейзажа: все пропорции там очень гармоничны человеку.

- В своих картинах Вы уходите от неподлинного, преходящего, современного в подлинное - старые камни, старинные вещи и портреты?

- Не надо разделять. Художник - это не уход. Художник - это окно в другой мир. И любой пишущий создает свой мир, которого реально нет. Мы смотрим на картину Яна ван Эйка, на картину Кампена или Хуго ван дер Гуса, но этого мира реально не существовало: это мир их души. Мы смотрим на мир глазами художника, воспринимаем его ощущение красоты, прекрасного. И если возвратимся к тем местам, которые он писал, то не найдем их, но ощутим их дух. Каждый художник находит себе объекты, чтобы выразить свое состояние души, будь то романтизм или мистицизм. У каждого художника свой мир, свои образы, свой взгляд, и нам интересен каждый. Критик Сергей Маковский на заре нашего века сказал: "Творчество... - это магическое зеркало. Как в волшебном талисмане, в нем преломляются лучи призрачных миров".

- В чем Ваша философия?

- Я бы сформулировала ее как романтизм. И самое главное для меня то, что всё вокруг - Божье творение и весь мир в Божественой красоте, которую иногда люди в силу каких-то шор не видят и не чувствуют, и поэтому у меня возникает стремление взять и вдруг открыть им эту красоту. Ощущение мира как Божьего творения - это свойственно высокому средневековью. Мне нравится Проторенессанс и раннее Возрождение - творчество ван Эйка, Кампена, ван дер Вейдена, Мемлинга - Нидерланды XV века. Ощущение мира как Божьего творения и идея всепроникающего Абсолюта приподнимает искусство над суетой до подлинности. Художник - посредник: он переносит Божественную энергию, он - кисточка в руках Божиих. Иосиф Бродский тонко заметил: поэт - орудие языка, а не язык - орудие поэта. У мирискусников тоже взаимосвязь эпох, такой же романтизм, то же восхищение Господом и прекрасными творениями старых мастеров. Культура едина, и мирискусники не были никогда формалистами. Их форма пронизана духовностью, потому что красота - Божье творение.

- Ваше отношение к православной церкви?

- Христианская традиция обогатила русскую культуру, дала возможность приобщиться к европейскому миру и к восточной теософии. Произошло слияние культур. Мы существуем в едином христианском мире: как говорится в Библии, нет ни эллина, ни иудея. Это равенство ценности каждой человеческой жизни, индивидуальности, обращенной к Богу.

- Что объединило трех таких разных художников, как Ярковский, Белик и Вы, на выставке акварелей "Ars Nova"?

- Идея, концепция и название выставки принадлежат Николаю Ярковскому, человеку очень экспрессивному и эмоциональному. Ars nova - было такое направление в музыке, когда на основе средневековой традиции стали возникать светские индивидуальные течения. Ars nova - это новое искусство, которое использует все наилучшие достижения и традиции предыдущих эпох. Такой подход присущ и участникам выставки. У Ярковского ощущается французский экспрессионизм: свет, динамика, экспрессия, ярко выраженное настроение. Анатолий Белик - это конструктивизм: при его отточенности и динамичности - плотность цвета, как в иконах византийской традиции, тонкое ощущение цвета, свойственное русским мастерам. А в моих работах - соединение романтизма, классической формы, замкнутых пространств. Выставка дает возможность посмотреть, как один и тот же материал - акварель - у разных художников превращается в разные миры. Сейчас, на рубеже веков в культуре накопился гигантский пласт, идет освоение культурных традиций, и в каждом художнике ощущение этого рубежа преломляется по-своему.

- Как Вы оцениваете сегодняшнюю культурную ситуацию в Вятке?

- Почему-то некоторым свойственно недооценивать наши традиции и нашу жизнь. Но в общем-то, мне кажется, Вятка живет как любой европейский город, может быть, в своем несуетном ритме, но у нас есть художники разных направлений, хорошего профессионального уровня, которых в европейском городе ценили бы уже за то, что они существуют. Мы просто очень богатые люди, и надо больше любить, ценить и понимать, чем мы владеем. Русскому человеку свойственно самоедство, и оно, как самокритика, качество хорошее, но не должно быть главным, оно должно двигать творческий процесс.

- Не отстаём ли мы от мирового художественного процесса, от Америки и Европы, где от живописи перешли к инсталляции, от инсталляции - к видеоарту, а мы зациклились на живописи?

- Инсталляция - это вчерашний день, веяние времени, но отнюдь не достижение. Америка никогда не создаст большой стиль. Последний большой стиль - модерн. Америка - это слишком молодая нация, нет даже национального театра, только мюзикл. Они питаются культурой Старого Света. Их балет, например, создал наш Баланчин. Мы - уникальные хранители живых европейских традиций: мы еще умеем рисовать. Поэтому они приезжают к нам учиться. Хотя есть и у них реалистическая школа и свои классические традиции: допустим, Уайета они считают национальным художником. Да, сегодня у них проводятся акции, но они не имеют отношения к большому искусству: это акция, перфоманс, то есть ближе к кино, телевидению, рекламе, к масс-медиа.

- А в Вятке не маловато ли концептуальных акций, таких, как "Ars Nova"?

- У нас искусство сейчас существует благодаря тому, что художники продолжают работать вопреки всяким трудностям. Они и так делают невозможное. Но художнику было трудно создавать свои вещи в любые времена. Без фанатичного отношения к искусству, без подвижничества существование любого настоящего мастера невозможно. Для такого небольшого города, как Вятка, у нас столько художников, поэтов, актеров, театральных и телевизионных режиссеров! Художественная жизнь достаточно разнообразна. Может, она идет не в таком интенсивном ритме, но у нас всё присутствует.

- Вятку называют "родиной русского романтизма", но этот романтизм, как и во времена Грина, обитает - к сожалению - не здесь и сейчас, а где-то там, за морями и долами. Так куда же Вы отправлялись за впечатлениями в нынешнем году?

- Этим летом осуществилась моя пленэрная поездка в Крым - древнюю землю Киммерии: в Коктебель Макса Волошина - край синих вершин, с романтическим нагромождением Кара-Дага, в Судак с генуэзской крепостью-замком XIV века, в Каффу-Феодосию, в пещерный город кераимов и каньоны Бахчисарая, в ханский дворец с тонким ароматом Востока и тенью Пушкина, воспевшего бахчисарайские фонтаны. Из этой поездки я привезла новый цикл акварельных пейзажей - киммерийский...

М.К.

ТИМКИНА Т. Евгеньевна родилась 10.03.1961 в Кирове. КХУ (преп. П.Вершигоров, Е.Гришин). Санкт-Петерб. Академич. ин-т им. Репина (графич. фак., отд. книжной графики, 1995). Дипломная работа (серия оружейных натюрмортов) хранится в НИИ музея Академии художеств СПб. Участница IX Всероссийской худ. выставки в Манеже (Москва, 1998). Член СХ России (1998), акварелист, книжный график. Пристрастия: Платон, Кьеркегор, Борхес, Гофман, Гиппиус, Бердслей, готика и модерн, Бунюэль, Андр. Тарковский.